– Да едрить твою налево, чтоб тебя черти сожрали, скотина! – Ругательства матери последовали сразу после шума. Я быстро вошла на кухню, заметив на полу разбросанные большие и маленькие осколки от стекла и красную растекшуюся лужу с ошметками капусты и картошки.

– Ну что встала?! – рявкнула мама, подняв на меня глаза. – Иди, принеси швабру, она за шкафом! Стоит, смотрит, деловая! – пробурчала она мне в спину, пока я шла выполнять её просьбу.

Аккуратно собрав все осколки, я помогла маме убраться на кухне, а затем насыпала заварной кофе в кастрюльку, чтобы немного взбодриться перед написанием диплома. Мама сидела за кухонным столом позади меня и нарезала лук.

– Как там твой Никитка поживает? – поинтересовалась она, шмыгнув носом от слез.

– Нормально, – просто ответила я, помешивая столовой ложкой кофе. – Готовится к важной игре.

– Это хорошо! – одобрительным тоном проговорила она. – Парень далеко пойдёт! Светка, мать его, у меня сегодня стриглась. Она, конечно, сама по себе-то девка дурная, не знаю, как её муженёк выдерживает с такими закидонами, но пацана своего воспитала как надо.

– Отчего же она дурная?

– Да ей все шубы подавай, да в Турцию вози! – усмехнулась она. – Пришла ко мне сегодня, говорит: «ты, Наташ, сделай что-нибудь эдакое, интересное, чтобы я омолодилась». – Мама фыркнула. – Так это не ко мне надо, дорогуша! Если у муженька твоего денег много, так пускай тебя по косметологам водит, а не по парикмахерским. А то нашла во мне фею, ты смотри! Хоть бы раз чуть больше стоимости оставила. Ан нет, семьсот, и все! И ведь ни копейки не добавит. Зато как дело до разговоров о ней доходит, так сразу: «Мы со Славой там потратили, мы со Славой здесь потратили». Чесать языком своим может только. Этот Славик от нее сбежит как пить дать, как только набалуется её красотой. Все они такие. Пока она дурная, все бегать омолаживаться будет, ее Славка уже погулять как следует успеет.

– Кофе будешь? – спокойно спросила я, стараясь сменить тему. Я не знала Светлану Анатольевну лично. Никита тоже редко о ней рассказывал, но говорил, что она два года после смерти отца не могла выходить из дома и только после полутора лет лечения вновь начала жить заново. Недавно встретила мужчину, а именно Славу, и сейчас вроде как у них все хорошо. Но даже зная все это, я не хотела её обсуждать. Когда ты не знаком с семьей лично, нет смысла строить догадки о том, какие они и как живут. Как будто нам с мамой было чем похвастаться… Мы всю жизнь едва сводили концы с концами, только успевая оплачивать коммунальные услуги, еду и прочие нужды. Мама работает в парикмахерской в нашем же районе, но её зарплаты с трудом хватает на то, чтобы закрыть половину нужд. Поэтому работа в кофейне была мне необходима. Иначе о Москве я могу забыть…

– Саш, кофе!

Я моргнула несколько раз и увидела, как из кастрюли убегает кофе. Замешкавшись, я потянулась к плите и выключила газовую конфорку.

– Прости, задумалась.

– Да оно и видно, в облаках витаешь. Как диплом писать будешь в таком состоянии? Совсем ни черта не соображаешь!

– Так и буду, как раз иду, – вполголоса ответила я, наливая ей кофе.

Она молча забрала из моих рук кружку и посмотрела на меня.

– Несмотря на то, что Никитка парень хороший, ты, Саша, о дипломе в первую очередь думать должна. Закончить с красным – вот твоя главная задача, а никак не с мальчиками прыгать, бегать, упаси Боже! – Она отмахнулась, – Ну все, иди, давай.

Крепче сжав пальцами горячую кружку, я поджала губы, удержавшись от ответа. Мне бы хотелось возразить маме, что я ничего ей не должна, но желания вступать с ней в перепалку не было. Времени у меня действительно оставалось мало. Я тихо прошла сквозь гостиную и, оказавшись в своей комнате, захлопнула дверь. Мой телефон вдруг ожил и оповестил о сообщении. Я подошла к столу и, поставив кружку, взяла телефон и прочитала сообщение: