— Что? — снова повторяю вопрос, в тайне надеясь, что мне послышалось и это просто очередная игра воображения, но Игорь смотрит слишком серьезно и упрямо, отрицая любую возможность усомниться в услышанном.

— Но…но зачем? Мы же…

— Хочу начать с нуля, заняться чем-то более серьезным, ты же сама хотела, чтобы я повзрослел.

Очередное упоминание брошенных сгоряча слов вновь пробуждает не так давно затихшее чувство вины. Я шумно сглатываю, не зная, что сказать и ощущаю, как неприятно покалывает щеки засохшая соленая влага.

— И для этого надо обязательно уезжать? — тихо спрашиваю, даже не надеясь услышать хоть что-нибудь в ответ. Но Игорь чуть поджимает губы и повторяет:

— Я же сказал, что мы по-прежнему будем друзьями.

— Это бред какой-то, — я упрямо качаю головой, ощущая, как на место шока приходит осознание, а вместе с тем и явное непринятие, от чего дыхание учащается и сердце ускоряет темп.

— А что не так, Лер, или ты думала…

— Я думала, что мы друзья, что я заслуживаю доверия, — звенящий голос резонирует, заставляя Игоря слегка поморщиться, но я не обращаю внимания, — пусть не такого, как у Кира, но и мне этого было достаточно, а не кислую рожу напротив и мимоходом брошенное «я уезжаю».

Запыхавшись, я подскакиваю на сидении, насколько позволяет высота салона и всем корпусом поворачиваюсь к Игорю, он смотри на меня в ответ, но будто не хочет понимать, и сдержано произносит:

— Я понимаю, что тебе неприятно, но…

— Неприятно? — скорее от удивления восклицаю я, не в силах осознать как человек, улавливавший мои мысли с полуслова может нести такую чушь. — Ты, правда, думаешь, что после пяти лет дружбы подобный разрыв отношений воспринимается как «неприятно»? Нет, Игорь, это больно, это чертовски больно, тем более, что ты даже не удосужился посвятить меня в то, что происходит, — последнее я выкрикиваю ему в лицо.

Заметная тень пробегает по нему, но Игорь молчит, сжав зубы так, что желваки проявляются на скулах. Мы играем в гляделки еще несколько секунд, не желая уступать друг другу. Воздух становится тягучим и мне кажется, что я сейчас взорвусь от злости, или расплачусь. Судя по всему, второе, поскольку предательские слезы уже наворачиваются на глаза.

— Да пошел ты, — сдавленно шепчу я и быстрым движением открываю дверь, вылетаю из машины, не забыв при этом громко хлопнуть напоследок.

Шаг, еще один и я с силой втягиваю носом воздух в попытке успокоиться, но мысль о том, что это может быть наш последний разговор с Игорем пугает, выбивая весь набранный кислород из легких. Я замираю и с полсекунды смотрю на серую дверь подъезда, представляя, как сейчас приду домой, сяду на кухне около окна, где всегда любил сидеть этот балбес и совершенно точно разрыдаюсь в голос, виня себя за вспыльчивость и за все, что только можно, а особенно за то, что отпустила. Развернувшись на пятках, практически добегаю обратно до машины, замечая, как передняя дверь открывается и показывается Игорь.

— Давай все спокойно обсудим, чай попьем с тортом или… еще с чем-нибудь.

Слова сбиваются в бесформенную массу, но это не имеет значения, если Игорь сейчас пойдет со мной и все решится. На его лице виднеются сомнения и с почти детской надеждой заглядываю ему в глаза, веря, что все будет хорошо, а это всего лишь недоразумение, и хочу уже обойти разделяющий нас капот машины, но Игорь коротко произносит:

— Нет.

Очередная пощечина бьет наотмашь и тело будто обмякает, а дорогая сердцу картинка, со смешно кривляющимся Игорем, стоящим около моего окна и зажимающим сигарету между зубов, блекнет и вовсе исчезают. Я судорожно выдыхаю, опустив глаза и чувствую, как короткие ногти больно ранят кожу на ладонях.