В итоге они отступили.

Просто сбежали.

— Хэйдэн, теперь Джойс.. — говорит Константин и привлекает моё внимание. — Вчера вечером на Хэйдэна напали, —уточняет для меня Константин.

Я не знал.

Осматриваюсь и не нахожу в кабинете Каспиана никого кроме своих близких. Наверное, у нас действительно всё хуже, чем может показаться, потому что мы теперь никому не доверяем.

— Пытаются ослабить Виктора таким образом? — спрашивает Каспиан и подходит ближе.

— Вполне возможно. Они знают, что мы не отступимся и будем бороться за него. Вопрос только в том, кто за этим стоит.

— Определенно, кто-то из двенадцати, — вздыхает Константин.

В совет двенадцати входят сильнейшие ликаны, те, кого первым обратил в зверей Вильгельм.

Вильгельм первый из нас, тот кто создал расу ликанов. Другими слова - это его первая стая, те, кто был рядом, пока он приспосабливался к жизни среди людей и на кого он оставил свой народ после того, как ушёл.

Сейчас совет двенадцати представляет собой что-то вроде стражей порядка. И вмешиваются они, когда проблема выходит за пределы стаи или грозит нарушить чертовски хрупкое равновесие между нашим миром и миром людей.

По их мнению, именно это сейчас и происходит, несмотря на то, что Виктор не планирует обращать свою любимую женщину в ликана, а просто собирается оставить своё место и уйти с ней.

Уверен, что их просто пугает тот факт, что Джун беременна. Она беременна от ликана, когда нам всё время твердят, что человеческая девушка не может забеременеть от кого-то из нас.

Чудо.

— Очень умно нападать на каждого по отдельности, чтобы вывести из игры. Вот только, что это изменит, —вздыхает Константин.

— Кто-нибудь знает о том, что мы решили с Крэйвеном? — спрашивает Сэмюель и осматривает нас.

То, что мы задумали с Крэйвеном всё изменит и нам придётся непросто первое время.

— Наверняка никто не знает. — снова отзывается Константин —Если только догадались. Крэйвен прямо кричал о своих желаниях, ещё когда я боролся за свою Мередит.

— Мне не показалось, что они собирались меня вырубить, и словно бились в полсилы, — снова вмешиваюсь я.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает Сэмюель и присаживается передо мной на корточки.

Но ответить я не успеваю.

В комнату входит Вайлет и застывает на месте, осматривая меня. Вижу, что беспокойство охватывает её, прежде чем она успевает взять свои эмоции под контроль, а затем осматривает собравшихся. Чувствует себя неловко, знаю.

Мой нос сразу же заполняет запах лаванды и каких-то лекарств. И я морщусь.

Ненавижу иголки.

Вайлет присаживается рядом и принимается меня осматривать. Вижу, что тревожится обо мне. Аккуратно стягивает с меня куртку, а потом то же самое проделывает с футболкой и на мгновение замирает.

Из ступора её выводит покашливание Каспиана, а затем приглушённые смешки по комнате.

Вайлет бросает на него сердитый взгляд и принимается меня осматривать. А я чувствую себя странно, когда она нежно проводить по груди, животу. Мой зверь начинает волноваться и это волнение совсем не такое, как я чувствовал прежде, когда Вайлет меня касалась.

Вздрагиваю, потому что мне вдруг становится неприятно.

Стискиваю зубы и пытаюсь бороться с собой.

Я спал с Вайлет, она касалась меня, целовала и каждое её прикосновение было приятным. Я целовал её в ответ, с большим удовольствием доводил до исступления ,и упивался её стонами удовольствия.

Вот только теперь всё изменилось.

Всё изменилось с тех пор, как я встретил ту человеческую девчонку, но как такое возможно?

Только когда ликан встречает свою потенциальную пару, ему становятся неприятны прикосновения других женщин, и прямо сейчас мне становится всё хуже от близости Вайлет.