– У тебя будет очень романтичная защита диссертации, – произнесла я. – Пожалуй, я даже посмотрю видеотрансляцию.

Ант тихо засмеялся.

– Я скину тебе ссылку. Но, боюсь, будет скучновато.

– Чего там скучать, – хмыкнула я. – Красивые мужчины сыплют умными терминами, и ты на трибуне в ужасно сексуальном галстуке.

– Осталось только купить галстук.

Я протянула руку, ловя на неё снежинки.

– У тебя нет ни одного? Я шокирована. Обычно же всем мужчинам дарят галстуки, бритвы и гель для душа. У тебя должны быть неисчерпаемые запасы.

– Не поверишь, мне дарят книги.

– Книга – лучший подарок, – согласилась я. – Особенно тяжёлая. И под ножку кровати поставить можно, и врагу по уху заехать.

– Чудовищно тяжело будет перевозить их все в Москву.

Я вздрогнула.

– В Москву?

– Ну не жить же мне вечно среди донских казаков, – хмыкнул Ант. – Знаешь ли, конское ржание в три ночи под окном не очень-то способствует вдохновению.

– Весело у вас там.

Мы оба замолчали.

Слон в комнате. Лена. Стоит ли мне вообще спрашивать?

Глупый вопрос. Если мы сознательно утаиваем друг от друга хоть что-то, какие мы после этого соавторы?

Кроме того, я писатель. Моё второе имя – «любопытство». Обычному человеку, пожалуй, было бы неловко, но мы-то этим живём.

– Лена, – произнесла я. – Вы расстались?

Молчание.

Я почти физически слышала его по другую сторону трубки. Его дыхание. Но не ответ.

– Если бы ты носила в себе что-то прекрасное, – наконец произнёс Ант, – что-то, что со временем извратило свою глубинную суть и сделалось безвозвратно отравленным, ты бы вышла с этим к кому-то ещё? Зная, что их это тоже может коснуться?

Он говорил о Лене? О том, что его чувства изменились, и любовь сменилась болью?

– Да, – спокойно сказала я. – Например, к психотерапевту.

Короткая пауза.

– Да. Об этом варианте я не думал. Но нам это не помогает, Рэйн. Как и время.

Я закусила губу. Он был прав. Мы другие. Наивные, ненормальные, верящие в истинную любовь и не признающие компромиссов самопровозглашённые герои драмы. Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Ланселот и Гвиневра. Помог бы им психотерапевт?

– Да уж, если бы Северус Снейп пошёл к психологу, вряд ли дело закончилось чем-нибудь хорошим, – мрачно пробормотала я.

– «Авадой Кедаврой» по меньшей мере, – согласился Ант. – И время тоже не помогает. Когда история въедается в тебя так глубоко, она остаётся с тобой на всю жизнь.

Всё-таки он говорил о Лене. О любви к ней, ставшей медленным ядом. И у Анта не было лекарства.

– И что же делать? – ровным голосом произнесла я.

– Перестать рассказывать себе истории. Уйти из этого мира и жить дальше как обычные люди, которым помогает время. Ведь они больше не живут в выдуманном мире.

Я вздрогнула.

– Ты бы ещё руку себе отрезал, – хрипло сказала я. – Ты что, серьёзно?

– Мы завершим проект, Рэйн. Но потом… я не знаю.

Не думая больше ни о чём, я села на заснеженную скамейку, небрежно стряхнув небольшой сугроб.

– Ладно, давай перейдём с писательского на циничный человеческий язык, – произнесла я. – Вы расстались с Леной, то есть вы не будете встречаться в Москве? И вообще не будете встречаться? Или все эти высокопарные рассуждения про отравленные колодцы, погибающего в пустыне несчастного писателя и так далее были для отвода глаз, а вы помиритесь через неделю и будете писать друг другу душещипательные письма? Я была бы очень не против это знать, Ант. Потому что меня ты на эти эмоциональные качели не посадишь. Я злая, талантливая и умею давать в глаз.

Ант тихо засмеялся.

– Это такое непрямое подтверждение, что ты всё-таки хочешь со мной встретиться?

– Мечтаю, – мрачно сказала я. – Ты вообще прямые ответы умеешь давать?