Он направился к выходу, но остановился у двери и обернулся:

– Знаешь, Юля, – официоз исчез из голоса, – восемь лет – это целая вечность. Люди меняются. Я изменился. И, похоже, ты тоже.

Дверь захлопнулась за его спиной, и я рухнула в кресло. Колени предательски дрожали. Первая встреча позади, но впереди – долгие месяцы совместной работы. Месяцы хождения по лезвию между холодным профессионализмом и воспоминаниями, которые, как оказалось, не утратили своей обжигающей силы.

Невольно коснулась пальцев, всё ещё хранящих тепло его мимолётного прикосновения. Проклятая память тела! А сердце… Оно колотилось так, словно эти восемь лет разлуки были просто дурным сном, от которого я только что очнулась.

– Это просто работа, – прошептала я, стискивая кулаки. – Всего лишь проект. Ничего личного.

Спасительная ложь, которую придётся повторять как мантру, чтобы выдержать предстоящие месяцы. Ложь, в которую я отчаянно хотела поверить.

Набережная ударила пронзительным ветром с моря. Волосы разлетались непослушными прядями, прилипая к щекам. Июньский бриз пробирался под тонкий плащ, заставляя кожу покрываться мурашками, но холод снаружи не шёл ни в какое сравнение с ледяным комом внутри. Необходимость находиться здесь. С ним.

– Юлия Андреевна, начнём с северного участка, – голос Влада звучал профессионально – отстранённо, будто между нами никогда ничего не было. – Рабочие уже сняли старое покрытие и готовят основание.

Горло перехватило. Сглотнула комок и кивнула:

– Да, давайте начнём с северной части.

Каблуки дробно стучали по старой брусчатке. Тук-тук-тук – словно отсчитывали секунды, минуты, годы. Десять лет. Целая вечность. Влад шёл рядом, почти не касаясь, сохраняя дистанцию. Листал что-то в планшете, говорил о сроках, материалах, сметах. Слова проносились мимо сознания, не задерживаясь.

Сердце предательски заныло, когда взгляд зацепился за пустое место у парапета. Там раньше стояла наша скамейка. Старая, с облупившейся краской, но такая родная. На ней мы просидели тот вечер, когда впервые…

– Здесь установим современные лавочки со светодиодной подсветкой, – палец Влада скользнул по экрану, показывая проект. – Антивандальное покрытие, влагоустойчивый материал.

Почувствовала, как солёные брызги оседают на губах. Или это слёзы? Ветер усилился, пронизывая насквозь.

– Замёрзли? – в голосе Влада промелькнула забота, так похожая на прежнюю. – Можем продолжить в кафе. Сейчас там немноголюдно.

– Нет! – вырвалось слишком резко. Прикусила губу. – Нужно закончить осмотр.

Прикосновение к локтю – лёгкое, мимолётное – обожгло даже сквозь ткань плаща. Влад тут же отдёрнул руку, словно испугавшись собственного жеста.

– Как скажете.

Шаг за шагом двигались вдоль берега. Каждый метр вспыхивал воспоминаниями. Вот здесь, у старого фонаря, он впервые обнял меня за плечи. Там, у лестницы к воде, стояли под дождём, и капли стекали по лицам, смешиваясь с поцелуями. А дальше…

– Юлия Андреевна, вы меня слушаете? – в голосе Влада проскользнули нотки беспокойства.

– Да, конечно, – соврала, не моргнув глазом. – Продолжайте.

Старый причал показался впереди. Доски скрипели под ногами, как и много лет назад. Именно здесь, на самом краю, где волны разбивались о сваи с глухим рокотом, десять лет назад…

***

– Юль, хочу тебе кое-что сказать, – голос Влада дрожал, выдавая волнение.

Летний вечер окутывал набережную золотистым маревом. Стояли у самой кромки воды, где волны с тихим шёпотом лизали прибрежные камни. В груди бешено колотилось сердце – каждой клеточкой тела чувствовала приближение чего-то важного.