Ксения сидела возле гроба, как и вчера. Она сильно осунулась, лицо заострилось, а под глазами появились темные круги. Став рядом с ней, он спросил:

– Как ты?

– Плохо. Всю ночь просидела возле Никиты. Вспоминала с ним, как мы познакомились, как поженились, как родился первый ребенок и как он радовался, что я забеременела вторым… Спасибо Маринке, она была все это время со мной. Горе нас сдружило еще больше.

– Да, жуткий у тебя сейчас период. Со временем станет легче.

– Не знаю. Мне кажется, эта невыносимая боль будет со мной вечно.

– Держись, милая, ты ведь жена спецназовца и должна быть сильной.

– Бывшего спецназовца. Теперь от него останется только имя на надгробном камне.

– И фамилия, и отчество у ваших детей, и кровь его в них. Так что много от Никиты останется на земле. И память о нем. Она тоже никуда не денется.

– Умеешь ты убеждать, но, если честно, легче мне не стало.

– Рано пока. Раны в сердце и душе свежие. Вот когда зарубцуются, тогда и вспомнишь мои слова.

Я с отрядом придем за два часа до выноса тела и отдадим честь Никите, постояв по очереди возле его гроба в почетном карауле. Наряд для погребения придет в два часа. Поминки будут в столовой. Сейчас пойду туда и все проконтролирую.

– Спасибо, Гера! Ты был Никите хорошим командиром и товарищем.

– Ладно, обойдемся без благодарностей, – сказал Герман и, сжав ее руку, лежавшую на коленях, ушел.

Серегу Величко похоронили. В душе было пусто. Внутреннее напряжение зашкаливало. Он всегда тяжело переносил подобные мероприятия. Особенно не выносил женский плач.

Ксюша плакала так надрывно, что, казалось, сердце разорвется от жалости и сочувствия к ней. А когда подошла пора бросить горсть земли на гроб, еле удержал её – чуть в яму не бросилась. Ох, и тряхнуло его тогда. До сих пор прийти в себя не может.

На поминках все пытались держать хорошую мину при плохой игре, поддерживая разговор за столом.

Вспоминали Никиту, его профессионализм и преданность делу. Некоторые из ребят рассказали смешные истории, связанные с ним. Только Ксения сидела молча, не притронувшись к еде и все смотрела на фотографию мужа с черной лентой в углу. Зачем-то потрогала рюмку с водкой, стоявшую на тарелке перед его фото, потом поправила на ней кусочек черного хлеба и о чем-то с ним говорила, шевеля без звука губами. Они были вдвоем вне всех присутствующих за столом.

Когда все стали расходится, Герман провел Ксению до квартиры. Прощаясь, он сказал ей:

– Помни: я всегда приду тебе на помощь. Скажи только слово.

– Спасибо! Я обращусь за ней, если потребуется, – ответила она и зашла в квартиру, тихо затворив за собой дверь.

Герман пошел домой. Все неотложные дела были сделаны, кроме одного.

Тая скучала по возлюбленному. Время просто издевалось над ней, перетекая медленно изо дня в день. От Германа по-прежнему не было ни весточки. Она сегодня утром, как только проснулась, написала ему сообщение – и с ним произошло необъяснимое.

Когда она уже за завтраком вновь перечитала его, то ее удивлению не было предела: она увидела отметку, что оно прочитано. Неужели Гера вернулся? От этой мысли сердце радостно забилось. Но радость прошла, когда спустя сорок минут она выходила из дома на работу, а звонок от него так и не прозвучал. Не пришел и ответ на ее сообщение.

Нет, Герман по-прежнему в командировке. Сообщение, по-видимому, прочитала Тамара. Она ведь написала в письме, что они с Германом поженятся, когда он вернется.

Поэтому она живет в его квартире: ведь на часах было половина шестого утра, когда СМСка была отправлена ею. От этой мысли на душе стало так горько, как это бывает, когда в рот попадет стебель полыни.