- Извини, Соня, я сегодня допоздна на работе.

- Ну вот, опять… - трагично вздохнула она. – Леша, а что вообще происходит?

Детский голосок в одну секунду превратился во взрослый – скандально-склочный, и я уже не в первый раз подумал: пора этот роман сворачивать.

- А что происходит, Соня? – я поставил машину на сигналку и пошел к парадной. – Я сижу в своем кабинете и работаю.

- Да?! У тебя теперь кабинет в машине? Это ведь сигнализация только что была? Пищала?

Очень хотелось ответить, что это у нее тараканы в голове голодные пищат, есть просят, потому что мозга категорически нет, но сдержался.

- Не знаю, что там у тебя пищит, а я занят. Если у тебя все…

- У меня не все, Алексей! – завизжала она так, что зафонило в ухе. – У тебя для меня в последнее время никогда нет времени.

- Сонь, как ты только редактором работаешь? – поинтересовался я, открывая дверь. – «В последнее время нет времени» - ужас!

- Ты издеваешься? Может, ты вообще со мной порвать хочешь?

Сонечка, солнышко, спасибо, спасибо! Ты, конечно, рассчитывала, что я отвечу: «нет, дорогая, что ты», а я, говнюк такой, воспользовался, можно сказать, твоим предложением. То есть предположением.

- Да, Соня, хочу. Всего доброго.

Нажал на отбой, она, разумеется, тут же перезвонила, я сбросил и, пока ждал лифт, закинул ее номер в баню. И вздохнул с облегчением, хотя, вообще-то, на душе было мерзко. Ну вот не любил я рвать отношения, даже те, которые себя полностью исчерпали. Поэтому и тянул до последнего, провоцируя противоположную сторону, чтобы не чувствовать себя потом негодяем. Не так сильно чувствовать.

Зайдя в квартиру, переодевшись и поставив ужин в микроволновку, уже знакомым маршрутом прошелся по периметру и собрал все следы присутствия Сони на моей территории. Тапки, зубная щетка, расческа, губная помада, крем для лица – вот, собственно, и все. Она редко оставалась у меня, чаще я приезжал к ней, потому что после развода очень настороженно относился к попыткам проникновения на свою частную территорию.

Все собранное полетело в мусоропровод. Эту страницу жизни продолжительностью в пять месяцев можно было считать перевернутой. Как там у Кипелова? «Я свободен, словно птица в небесах»****. И это стоило отметить.

Терпко-ванильный ром плохо монтировался с гуляшом, поэтому я сначала поужинал и только потом плеснул в рокс туземака, к которому пристрастился, когда был в командировке в Чехии. Кстати, в той самой командировке, которая закончилась разводом. Добавил пол чайной ложки меда и ломтик лимона, бросил кубик льда, просмаковал на языке. Мягкое тепло прокатилось по пищеводу в желудок, разбежалось по сосудам, и все сразу стало трын-трава. За что я в первую очередь и любил это возомнившее себя ромом картофельное пойло, а не только за вкус и за то, что после него не болела голова.

Завалился на диван, включил какой-то экшен, но так и не смог на нем сосредоточиться. Бледным облачком пробежала по небосклону мысль, что жизнь моя зашла куда-то не туда.

Глупости! Все так и все туда. Ну вот не прошит Леха Рокотов под семью или длительные отношения, ничего не поделаешь. Зря, что ли, говорят: «в тридцать лет жены нет – и не будет». Я женился в тридцать два, а в тридцать четыре развелся. И желания повторять этот опыт не было. Обойдусь как-нибудь другими желаниями, короткими и грешными.

За двадцать лет активной половой жизни у меня скопился приличный список, хотя женщин я вовсе не коллекционировал. Просто так получалось. Легко начиналось, стремительно развивалось и быстро заканчивалось. Майя продержалась дольше всех – почти три года. Хотя если бы она мне не изменила, наверняка и эти отношения долго не протянули бы.