***

Истерика закончилась быстро. Наверное, остались всё-таки во мне какие-то крохи благоразумия. Вытерла лицо, натянула на голову бейсболку, чтобы тень от козырька немного спрятала красноту глаз, и принялась убираться около палатки. Какие-то увальни ночью притащили сюда целые комья земли…

Подходил Андрей Викторович, строго спрашивал, где меня носило с утра. Дерзко посмотрела ему в глаза и сказала, что у девушек иногда бывают личные нужды, и объяснять я ничего больше не намерена.

Учитель даже смутился и отстал, а я стала ещё более мрачной.

Атмосферу вокруг меня почувствовали и все окружающие, потому что впервые за долгое время никто не стал гаденько шутить за моей спиной, а если и порывались, одного моего убийственного взгляда было достаточно, чтобы закрылся и этот одинокий рот.

Если бы я не была настолько разочарованной, возможно, обратила бы внимание на это чудное явление, но сейчас мне было не до того.

Дальнейшие события похода в памяти запечатлелись слабо. Чувствовала себя роботом, у которого просто выключили функцию любой эмоциональной активности. Кое-как ела, кое-как спала. На Никиту не смотрела и на любые разговоры не реагировала настолько, что от меня реально отстали. Иногда тревожно поглядывал учитель, но я этого почти не замечала.

А когда мы вернулись домой, я, не прощаясь, пошла домой, решив, что в эту дурацкую школу больше не вернусь.

***

В школу вернулась: пришлось. Но депрессивно-агрессивное настроение осталось.

Удивительным образом заткнулись все, разве что кроме Милены. То есть никто не пытался задеть, а если и открывал рот, я смотрела на него таким убийственным взглядом, что желание издеваться надо мной тут же пропадало.

Тогда я не обратила на такую странность никакого внимания, хотя стоило бы.

И вот через пару дней Милена и её подхалимки преградили мне дорогу на выходе из школы. Я посмотрела в глаза своей лютой противнице и удивила своим взглядом даже её. Она странно вздрогнула, даже отшатнулась, но очень быстро взяла себя в руки.

Расплылась в презрительной усмешке и произнесла:

- Говорят, ты изменилась, Чернышова! Но я вижу перед собой всю ту же рыжую блоху! Угрюмую рыжую блоху!!! И что же так сильно тебя огорчило? Никита отшил, да? Ходят слухи, что какая-то стерва клеилась к нему в лагере, а он от неё отморозился…

Я побледнела, поняв, что слухи о моём пребывании в палатки Никиты всё-таки разошлись по классу, и всё внутри дрогнуло от ужаса.

О нет, только не это!!!

Лишь небо знает, сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы сохранить на лице бесстрастность. Вздернула повыше подбородок и процедила сквозь зубы:

- Пойди и убейся от зависти, Лукина! Тебя-то отшили еще раньше!!! – бросила с не меньшим презрением и ломанулась мимо неё.

Однако оборотница не стерпела дерзости и яростно схватила меня за волосы. Я вскрикнула, но потом извернулась и попытаюсь оттолкнуть её. Милена была очень сильной, намного сильнее обычной девчонки, и я поняла, что намечается самая настоящая драка.

Стремительно поднявшаяся в душе паника сменилась удивительным и озлобленным хладнокровием. Со мной действительно что-то произошло после того случая в лесу. Я никогда не чувствовала себя настолько мрачной и при этом морально непробиваемой. Это состояние было сродни властному торжеству с налётом презрения.

Именно поэтому я тоже схватила Милену за патлы.

Она завизжала: моя хватка оказалась тоже ничего. Мы стали дергать друг друга за волосы, отбиваясь от ударов коленей и локтей.

Вокруг собиралась приличная толпа зрителей. Подростки помладше с восторгом достали смартфоны, чтобы снять зрелище на камеры, и тут Лукина в порыве гордыни решила сделать то, что было строжайше запрещено среди обротнического общества: она вздумала обернуться на виду у всех!