– …И за лампу разбитую заплатить не забудьте! – выйдя за дверь, напомнил я.

Вот теперь можно и едой озаботиться.

Бои (так и хочется поставить кавычки) младшего дивизиона в ракурсе сверху-сбоку под светом софитов и под профессиональные завывания ведущего мне показались не особо интереснее спаррингов на траве в додзё. Может, занимайся я подольше у Ичиро-сенсея, смог бы чего полезного почерпнуть, наблюдая за более продвинутыми учениками, но мне, честно, куда любопытнее было следить за работой Кодзимы.

Ей-ей, старший техник играл на своём пульте не хуже иного органиста – совершенно не глядя на клавиши, рычажки микшеров и переключатели. Даже жалко было уходить. На прощание я оставил телефон Кэпа – на случай, если система опять сглючит, или появится желание её доработать. Вопрос оплаты поднимать не стал во избежание ненужных вопросов – своё я уже отбил и так. Осталось только забрать деньги у Джуна. Кстати, на мой взгляд, в борьбе за четвёртое место плей-оффа он неплохо себя показал, избив противника разве что чуток меньше, чем тот его.

Парни, как мы и условились, ждали меня в стороне от автобусной остановки. Правда, не одни.

– И как это понимать, Йоширо-кун? – со странной интонацией поинтересовался Ичиро-семпай.

– Сенсей, я просто не знал, что вы тоже тут! – а стоило догадаться, кстати. – Но я честно-честно не собирался зажимать проставление в честь своей победы лучшему в Японии наставнику. Вы ведь, конечно, знаете заведение, где благодарные, но несовершеннолетние ученики смогут без проблем поднести вам чашечку сакэ?

Впервые вижу, как несколько человек синхронно давятся воздухом.

– Своей… победы? – с трудом выдавил из себя Ичиро.

– Ни одного удара не получил, заработал больше всех денег, – методично перечислил я. – Это ли не победа?

– Обманул таких людей, в сторону которых даже я боюсь голову поворачивать, – в тон мне добавил учитель.

– Обманул? – я сделал большие глаза. – Как можно обмануть в чём-то, где в названии сказано «без правил»?

– Проклятье, – на лице сенсея всё-таки появилась довольная усмешка, которую он всё это время пытался скрыть. – Ладно, признаю: хотя бы одного из вас я смог чему-то научить. Ну, что вы на меня так пялитесь? Идём пить сакэ, раз уж вы мне его пообещали!

Заставить себя в понедельник выйти в школу оказалось неожиданно тяжело. Ещё тяжелее – перейти по дороге на вроде как уже ставший привычным бег. Без пом-пома, помогающего телу распределить нагрузку на весь организм, пробежка стала на порядок менее эффективной, а о своих текущих статах я теперь мог только догадываться. Впрочем, вряд ли цифрам грозило какое-то прямо внезапное изменение – разве что заболею или поранюсь и в минус уйду…

За прошедшие несколько дней после похорон и получения посмертного послания эмоции, казалось, немного улеглись. «Победа» в боях без правил и последующая пьянка, правда, скорее символическая, тоже помогли отвлечься, принять произошедшее. Но всё равно знакомые стены класса разбудили воспоминания, заставив скривиться, как от зубной боли. Не добавляли радости и взгляды одноклассников: от некоторых сочувствующие, но от остальных – умеренно-любопытные. Одно радует: не трогает никто, не пристаёт с дурацкими вопросами. Кому надо – все в курсе, а остальным мешает отсутствие близкого знакомства…

– Йоширо-кун… – тьфу, сглазил!

– Широхиме-сан? – я постарался улыбнуться как можно более радушно, не выпуская наружу совсем не предназначенные другим чувства.

– Я… – ставшая теперь постоянной старостой мико запнулась, пытаясь подобрать слова, – очень соболезную. Правда!