– Вы так всю сирень обломаете, – проворчала старушка. – Любоваться будет нечем.

– Да её тут пруд пруди, – возразил Макс.

– Ага. И каждый норовит сорвать. Скоро совсем ничего не останется.

Спорить с женщинами, особенно, если они преклонного возраста – бесполезно. Этот урок Макс усвоил давно, ещё со времён «правления» собственной бабушки. Ох, и крутая женщина была! Всю деревню в кулаке держала. Отец Макса был её родным сыном. К невестке, то есть, к Максовой маме она относилась строго. Но та свекрови не перечила, не спорила с ней. А когда той не стало, мама забрала себе пальму первенства. И до сих пор – ни одного плохого слова о ней. «Бабушка была хорошей женщиной» – так в семье Андреевых принято говорить.

Лида вдохнула запах сирени. Лицо сразу расцвело, на щеках появился румянец. Макс залюбовался ею. Приятная девушка, скромная. Вот с такой бы познакомиться поближе. Света для него слишком откровенная что ли.

Только Лида, похоже, с ним общаться не желает. А жаль…

Жаль, что Макс так и не научился интересные беседы вести. Поэтому оставшийся путь молчал, подбирая в уме, что бы такое сказать, чтоб эта девушка с ним в диалог вступила. Но не придумал ничего. С тем и остался.

А между тем они вышли к единственному в деревне продовольственному и хозяйственно-бытовому магазину. Напротив него – автобусная остановка, куда они должны были приехать. А чуть дальше по прямой – тропинка, посыпанная щебнем и ведущая к так называемому стадиону. Там мальчишки поставили ворота и в свободное время (если оно у них было) играли в футбол.

Ещё Макс с удивлением обнаружил, что рядом со стадионом появилась новая тренажёрная и детская площадки.

– Ничего себе! – воскликнул он. – Я смотрю, цивилизация и в Григоровку постепенно приходит.

– Да уж, цивилизация! – привычно проворчала старушка. – Раньше наши мужики по сараям прятались с самогоном, пока их жёны не найдут и метлами по домам не погонят. А теперь здесь обитают. Никого, черти, не боятся!

– А кого им бояться, мать? Все друг друга знают.

– И что ж теперь последний стыд потерять? Совесть-то у людей должна быть.

– Ой, да ладно вам, – вмешалась Света. – Сами, наверное, мужиков самогоном снабжаете. Думаете, я не знаю, что у вас в сарае самогонный аппарат спрятан?

– Это что такое?! – старушка так возмутилась, что даже сумку выронила. – Ты что на меня клевету нагоняешь?

– Не нагоняю. Всё так и есть, как я говорю.

– А откуда ты можешь это знать? – старушка подозрительно взглянула на Свету. – Симка, небось, растрепала? Так она сама не лучше. Пусть сидит и помалкивает. Вместе, если что, под суд пойдём. А я молчать не буду. Всех сдам!

Макс сделал знак Свете, приложив палец к губам, и девушка больше не стала ничего говорить. С григоровскими старушками связываться – себе только хуже делать. Они всегда всё про всех знают. И даже больше. Это ещё один урок, который с детства усвоил Макс.

К счастью, старушка первая их покинула.

– Вон моя хата! – объявила она. – Вторая по счёту. Первая – соседки моей, Вальки Парамоновой. Сын у неё фельдшером устроился. Тоже Валькой зовут. Нет, вы слыхали когда-нибудь, чтобы у матери и сына одинаковые имена были? Они ещё и лицом похожи. Перепутать можно.

– Неужели настолько? – Света поразилась.

– А ты думала? Яблоко от яблони недалеко падает. Ну, прощайте, молодые люди, – старушка пошла открывать калитку. – Сумки мои во двор занеси, – скомандовала Максу. – Дальше я сама разберусь. И спасибо, что проводил. Ты ведь Ленки Андреевой сын будешь?

– Да, – Макс подтвердил.

– Хорошего парня твоя мать вырастила. Так ей и передай.

За спиной он услышал лёгкий смешок. И сразу ощутил, как запылали щеки. Не умеет он комплименты принимать. Стесняется.