– Тучи над городом встали… – пожаловалась я.

– А шоколадку где найти можно? – хлопал он дверцами шкафчиков, действуя мне на нервы.

– В магазине! – рявкнула я на него.

– Ладно-ладно… Чё ты? – закрыл он дверку и сел к столу, сложив руки перед собой как первоклассник. – Давай рассказывай, какая зараза тебя с утра покусала?

Я вздохнула. Заур был единственным человеком сейчас, кому было важно, чем я расстроена. Посоветовавшись с совестью, сходила в комнату и выудила из ящика стола очередной НЗ – дежурную "Алёнку".

– Держи! Но не думай, что я не догадываюсь, что ты плут и нахлебник, – развернула её и разломила на дольки.

– Вот и правильно, Леська! Вспомни, даже Баба-яга сначала кормила молодца, ну и всё остальное, а уже потом съесть пыталась, – просиял он, засовывая в рот дольку.

– Это ты меня сейчас Бабой-ягой обозвал, уплетая мой шоколад?! – возмутилась я.

– Не, не, Лесь, ты не так меня поняла… – заюлил он, беспокоясь, что могу и передумать делиться заначкой. – Короче, я не понял, что там за город тёмный в твоей голове?

– Ай, ну тебя… Какой город? Неприятности у меня на работе… – кофе остыл, и я сходила выплеснуть его в раковину. Посмотрела на часы – пора было собираться в Галерею. По позвоночнику пополз неприятный холодок от мысли, что моя карьера может скоро закончиться не начавшись.

– Олесь, так что могло ночью на работе случиться? Я в толк не возьму, – прошамкал Заур набитым ртом. Я оценила остаток шоколадки, и пустой стол, размышляя, что он мог так смачно пережёвывать, и вспомнила, что в вазочке до его прихода лежали два подсохших пряника.

– И как ты об них зубы не сломал?.. – удивилась вслух. – Вчера это случилось, а не ночью…

– Странно, но вчера, когда я заглядывал, ты без туч была, – Заур потирал покрытый ёжиком щетины подбородок и сравнивал взглядом остаток кофе в бокале и солидный кусок шоколадки на столе, принимая непростое решение: оставить дольку мне или съесть самому. От того, что он мужественно выплеснул остаток кофе в раковину, я сделала вывод, что тучи у меня не только в голове.

– Мне собираться надо, не до разговоров сейчас. Только знаешь, заключительный аккорд в моей карьере может прозвучать в любую минуту.

Заур присвистнул.

– Всё так серьёзно? А у тебя обед сегодня во сколько? – смотрел он на меня как на тяжело больную.

– В обед.

– Ну, Леська, может я тебя в кафе приглашу.

– Ого! У тебя что, лишние деньги завелись? – удивилась я.

– Ну, что ты все мои благие порывы на корню рубишь? – обиделся он. – Что я не могу подругу обедом угостить?

– Ладно, не дуйся, – подёргала я его за рукав с улыбкой. – Я оценила уже то, что ты искренне хочешь помочь. Правда! Поэтому остальное уже необязательно.

– Лиса зеленоглазая! Иди сюда, – он притянул к себе и чмокнул в макушку. – Не расстраивайся. Такие как ты в одном экземпляре. И если твоё начальство с головой не дружит и упустит ценного сотрудника, то, помяни моё слово, выстроится очередь других желающих взять тебя на работу.

Я едва не прослезилась, решив, что за такие слова не грех и с собой ему остаток шоколадки отдать, но сдержала порыв расточительности.

Коллеги сегодня, на удивление, пришли на работу в полном составе заблаговременно и я, за пять минут до открытия, вошла последней.

– Олеся Игоревна , доброе утро. Вы, смотрю, не торопитесь на работу, – поджал губы Ян Романович, встретив меня в вестибюле.

– И вам здравствуйте, Ян Романович, – в тон ему ответила я. – Как раз тороплюсь, потому и вовремя.

– Мне ваша начальница вечером позвонила… Я так понимаю, что вчерашний инцидент имеет последствия? – пожевал он губами, наливая в стаканчик воду из кулера.