Камал никак не отреагировал, уверенный в том, что его это заявление не касалось, и как только закрылась дверь, не удержался от язвительного высказывания:

– Хм… ты погляди а, «маленькая госпожа»! Что бы это значило???

– Обычная элементарная учтивость, – без каких-либо эмоции ответила Сони, прикрыв глаза в надежде заснуть.

Но не тут-то было, Камалу явно доставляло удовольствие мучить ее.

– Точно! После которой, как обычно, незамедлительно следует твоя благосклонность. Ты хоть иногда, для себя отмечай, кто и от кого, чтобы не путать отцов и детей…

Повисла гробовая тишина. Сони смотрела на Камала, пытаясь найти в его виде хоть малейшую зацепку на человечность, однако от его благородства не осталось и тени.

– Камал, я понимаю… что виновата в твоих глазах… – Сони медленно произносила слова, отрывисто дыша и делая паузы, – но это, не повод… для того, чтобы оскорблять меня… тем более, что твои домыслы не обоснованы. Я … я бы хотела объясниться с тобой… но… думаю, нам придется… отложить этот разговор до завтра…

Продолжая тяжело дышать, Сони попыталась дотянуться до стакана с водой. Поняв, что она намеревалась сделать, Камал подошел и помог ей приподнять голову, поднеся к губам стакан с водой. Смочив горло, Сони перевела дыхание.

– Прошу тебя, оставь меня одну…

Оставив без замечания ее просьбу, Камал подмял подушку под ее головой и поправил прядь волос, беспорядочно разметавшуюся по ней.

Сони в недоумении глядела на него, пытаясь разгадать его намерения, найти смысл в его действиях.

– Как ты непредсказуем…

– А я еще и крестиком вышивать умею, – улыбнулся Камал, глядя в ее глаза, в которых он заметил проблеск надежды.

Странно! Но этот взгляд пробудил в нем тёплые воспоминания, смягчив его гнев и гордость.

– Ладно, отдыхай. После поговорим.

Проявил вдруг он милость и оставил ее одну, наслаждаться одиночеством.

Камал несколько дней не появлялся у Сони, благодаря чему она окрепла и восстановила силы. Сердце пришло в норму, и врач разрешил ей вставать, но ненадолго. И естественно, как и обещал, Алекс самолично свозил ее на больничной каталке на свидание к сыну. Правда, она смогла поглядеть на Дони лишь через огромное окно, которое отделяло помещение в реанимацию. И все же сам вид того, что с ним все в порядке, и сын жив и здоров, как утверждал доктор, придавал ей сил, успокаивая ее.

– Ну-с, маленькая госпожа, надеюсь, теперь вы довольны?

– Алекс, милый Алекс, как вы добры…

Доктор галантно подал ей руку и подвел к кровати:

– Вы прекрасны, мадам! Вам когда-нибудь говорили, как вы прекрасны?

Сони мило улыбнулась в ответ.

– Не стоит убивать красоту мелкими огорчениями! Что ж, а теперь строго постельный режим. Я не люблю, когда больные разгуливают по коридорам, если им предписан покой и постельный режим.

Послушно укладываясь обратно в постель, Сони благодарно улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой.

– Благодарю вас! Скажите, когда еще я смогу повидать сына? Мне бы хотелось посидеть с ним подольше.

– Думаю, в этом нет необходимости. Но завтра мы снова прогуляемся до вашего чада и обратно. А пока отдыхайте.

Алекс подошел к телевизору расположенному в углу, включил его и передал пульт Сони.

– Это чтобы вы не скучали, но не увлекайтесь больно долго. Скоро придет Анна с лекарствами, а после обязательно послеполуденный сон.

– Как скажите, – покорно согласилась Сони, отключила телевизор и обернулась в сторону двери.

Прислонившись к косяку, там стоял Камал, безразлично наблюдая за их беседой, и теребил в руках папку.

– Ну, что ж, не буду вам мешать, – произнес Алекс и направился к выходу, бросив на ходу, – с приездом, дружище.