– Мне не нужна твоя жалость, Вивьен, – гордо отрезал Миллс, разглядывая царапину на руле.

– Это не жалость. Я переживаю за тебя.

– Точно, ты же у нас за всех переживаешь. – Он криво усмехнулся, не осмеливаясь взглянуть ей в глаза. – Может, примешь пару моих таблеток? Тебе не помешает успокоиться.

– Это не ты говоришь…

– Что здесь неясного, Вивьен? Я не люблю, когда лезут в душу. Мне не нужна помощь, тем более от тебя.

– И что это значит?

– Это значит, что тебе стоит заняться собственной жизнью, а не искать проблемы в чужих. – Его ледяной голос пригвоздил Вивьен к месту.

Отталкивающее поведение Миллса лишь убеждало огорченную Ви в собственной правоте. Влажные ресницы подрагивали при каждом взмахе, а губы поджались, сдерживая накатывающую обиду. Она могла бы пропустить резкие слова мимо ушей, но они проникли глубоко в сердце, пробуждая злость. Вивьен крепко впилась в коричневую кожу сумки и качнула головой.

– Я думала, ты один из немногих хороших парней в этом гнилом мире. Но, видимо, ты такой же мудак, – выпалила она, прежде чем выбежать из машины.

Одежда на хрупком теле моментально промокла и потяжелела под захлестнувшим город ливнем, а по потускневшим рыжим волосам заструилась вода. Не глядя, Вивьен неслась по тротуару вечернего Сиэтла, пока ее не одернула крепкая хватка.

– Ну и куда ты сейчас собралась? – чуть ли не кричал догнавший ее Джаред, заглушаемый непогодой.

– Я не поеду с водителем под транквилизаторами! – Ви дернулась в попытке освободиться.

Гневный взгляд был способен прожечь дыры в его обороне, но Миллс почти не видел ее лица за плотной стеной из дождя.

– Хватит, вернись в машину, – настаивал он.

Проигнорировав, Вивьен обернулась к семенящей мимо пожилой женщине с прозрачным зонтиком:

– Простите, мэм, можно с вами?

Та с подозрением глянула на Миллса и подозвала девушку к себе, защищая под зонтом. Джареду оставалось беспомощно наблюдать, как удаляется фигура Вивьен, пока дождь не размыл и ее.

Весь оставшийся вечер Вивьен не могла найти себе места в квартире. Заново обыскав все комнаты, она не обнаружила ничего значимого. Ни одной ниточки, что могла привести к Саре. Ночь предстояла бессонная. Но не только переживания о сестре терзали ее.

Ссора с Джаредом и то, чтó пришлось о нем узнать, удручали. Брошенные им слова задели, но беспокойство перевешивало обиду. В мыслях, пропитанных красным сухим, не утихал вопрос: «Что он сейчас делает?»

Отпив еще немного вина, она устало развалилась на диване в полуосвещенной гостиной. Вивьен обнимала цветастую подушку, а тонкие пальцы отбивали на ней ритм играющей в наушниках музыки. Когда очередная песня закончилась, сквозь возникшую тишину донеслись глухие стуки. Чертыхнувшись, она метнулась в прихожую.

– Вивьен? – послышался взволнованный голос с той стороны. – Я битый час стучусь, уже думал вскрывать замок.

– Чего тебе? – Она стянула наушники, отложила их на ближайшую полку и недовольно скрестила руки на груди, словно Миллс мог ее увидеть сквозь дверь.

Стоило услышать голос, грубо оттолкнувший ее несколько часов назад, как злость вновь захлестнула.

– Открой, пожалуйста. Надо поговорить.

– Не все дерьмо на меня вывалил? Ну, говори.

– Хочешь, чтобы нас весь подъезд слышал?

– Мне плевать.

Снаружи послышался протяжный вздох.

– Это насчет Сары.

Имя сестры отодвинуло личные обиды на задний план. Вивьен без раздумий отворила деревянную дверь и впустила его в квартиру. Полумрак студии не скрывал растерянное выражение на смуглом лице. Джаред выглядел еще более нервным, чем вечером в машине, а карие глаза уставились в стену, избегая Вивьен. Ее сердце вновь забило тревогу.