Много веков назад, артефакт попал в закрома Императорской сокровищницы. И использовать его могли только мы с дедом. Что делали крайне редко. Чертова вещица вытягивала уйму магии с того, кто просил о справедливом правосудии.

Так что, черт возьми, рискнул им воспользоваться?

Только сурухай имела доступ к Сокровищнице Инкубария. Где в данный момент хранился артефакт.

По какой-то причине, чертов хлыст слушается ее беспрекословно. И при этом, не вытягивал энергию.

Надо отметить, дражайшая супруга владела им виртуозно. Могла на теле жертвы выписывать вензеля. И при этом наслаждаться ее криками и болью.

Все свою злобу и ненависть вымещала на обитательницах инкубария. Только до этого момента, у меня не имелось доказательств, что это распространяется и на мои инкубаторы.

Аминат прекрасно знала, что они неприкосновенны. Императорские кефайи ценились на вес золота. С ними обращались бережно и осторожно.

С теми, кому посчастливилось пережить слияние со мной.

Нахмурился. При мысли о том, через что проходили девушки, в груди вдруг засвербило. Никогда мне не было никакого дела до того, что испытывают жалкие человечки.

Выжила после ритуала. Отлично. Ее переводили в гарем, под присмотр имперского лекаря. Если кефайя понесла, еще лучше. Все оставшееся время с ней носятся как писаной торбой. Берегут как зеницу ока.

Своеобразная компенсация, за кошмарную ночь со мной. Пусть и на весьма короткий срок.

Жизнь инкубаторов коротка. Еще ни у одного демона, ни одна кефайя не выживала после родов. Если вообще могла доносить и родить здоровое потомство. Везло, если инкубаторы донашивали младенцев до пятого месяца. Обычно, уже жизнеспособные демонята к этому времени досуха высасывали инкубатор. И их приходилось помещать в искусственные энергетические кювезы-коконы, где младенцы развивались до самого рождения.

Такие коконы подпитывали сами отцы, давая своим детям достаточно энергии для дальнейшего развития и созревания.

Кончено, бывали исключения. Инкубаторы выживали. Все зависело от магической и энергетической силы рода. Но это случалось настолько редко, что больше походило на миф.

Их никто не видел, о них никто не слышал.

У тех, кому посчастливилось попасть в мой гарем, шансов не было совсем. Они начинали постепенно увядать уже во время самой беременности. Наследник столь сильного рода, как мой, опустошал инкубатор. Вытягивал и физические силы, питаясь кровью носителя, и энергетически опустошая сосуд.

Мои дети не щадили своих матерей. Истощали полностью. Некоторых сразу, еще на начальной стадии беременности. Некоторых постепенно. Все зависело от энергетической сущности матери. У слабой шансов не было совсем. У более сильных имелась призрачная возможность выжить.

После гибели первых инкубаторов, наши лекари выяснили, что до пяти месяцев кефайе и младенцу нужна подпитка от магически сильной демоницы. Самой главной в гареме.

От сурухай.

Вся забота о моих инкубаторах ложилась на плечи Аминат. Вот только… Под ее бдительным присмотром не выжил ни один инкубатор. Они все погибали еще на начальной стадии беременности. Вместе с младенцами в собственных утробах. Никто не доживал до пяти месяцев. Когда младенец в утробе кефайи уже становился жизнеспособным. И его можно было бы телепортировать в кювез.

Насколько сильных мы бы ни выбирали. Даже одаренных магией с других миров, не с Земли.

Все всегда заканчивалось плачевно. Но с появлением новой кефайи… Во мне возродилась надежда.

Уверенность, что именно она родит мне наследника. Сына. Такого же сильного и могущественного, как я и мои предки. Истинного наследника рода Рау’Шан.