Может, у них так принято.

– Борщеца я вам налила, со сметанкой, хлеба свежего взяла в магазине, – суетится вокруг кровати, помогая дедушке Арсения пересесть в специальное кресло с колесиками. У нее это ловко получается. Видно, что эту процедуру они не раз проделывали.

– Фух, кажется, всё прошло вполне неплохо, – делюсь с Баровым впечатлением, быстрее других оказавшись на веранде с накрытым столом и чудесным видом на сад с огородом.

– Сложно всё испортить за пять минут. Ты, конечно, можешь. Поэтому, считай, сегодня у тебя рекорд, – посмеиваясь, комментирует вполголоса.

«Женишок» усаживается на стул, с довольным видом пододвигая к себе тарелку с красным варевом. Суп с овощами? Нет, меня к такому жизнь не готовила. Не то что я постоянно ем красную икру и трюфели, но я не ем суп в принципе. Люблю плотную еду, а не растворенную в бульоне. Брр, жижа с мясом и овощами, приготовленная неизвестно кем, точно не то, что доктор прописал.

– Мне бы чего-то холодненького, есть? – спрашиваю со смущением у Елены, когда она возвращается в дом.

– А что, борщ не любите? Он холодный. Сейчас еще зеленушки добавим.

Хватает пиалу с зеленью и щедро насыпает в тарелки.

Хм, чувствую, здесь я часто буду оставаться голодной, если не возьму дело в свои руки.

– А я такого и не пробовала даже… – мнусь на месте, даже не усаживаясь на стул, тогда как другие уже вовсю орудуют ложками и вроде не планируют отходить на тот свет.

– Садитесь, Вероника, – приглашает меня к столу дед, – в ногах правды нет.

– Это очень вкусно, – дразнится Баров, – вкус детства, – аж мурчит от удовольствия.

– Да, Сень, твоя бабушка всегда готовила будь здоров! Помнишь? – наслаждается воспоминаниями дед. – А твоя будущая хозяйка готовить умеет?

Ради приличия найдя себе пристанище за столом, пытаюсь сделать вид, что ем. Но, по сути, лишь отламываю кусочки хлеба и засовываю их в рот. Ложку полоскаю в красной воде с плавающей травой. Вот хлеб вкусный, отрицать не могу.

– А мы сегодня и проверим, – находит меня Баров взглядом, – Елена, наверное, устала, мы ее отпустим, и Ника нам сама ужин приготовит.

Вот ведь гад полчузий! Неужели так жизнь не мила, что он так торопится с ней проститься? Эх, довела я парня…

– На что ты меня подписал? – возмущаюсь я, стоит нам оказаться на кухне, отделенной от гостиной тонким тюлем, повешенным в дверном проеме. Жадным взглядом окидываю светлое пространство в поисках еды.

Голод не дает нормально соображать. Ведь я так и не поела толком, хлеб не в счет. Но шариться по полкам в чужом доме даже для меня перебор. Кухня оснащена современной техникой, слава богу, а то я уж грешным делом подумала, что меня заставят готовить ужин на печи.

– Кто бы говорил! Готовка ужина – это та самая малость, которой ты можешь мне отплатить за поддержание твоей легенды, – рассуждает Баров, опираясь на столешницу задом. На фоне развешенных на стене пучков какой-то сушеной травы смотрится в своем мажорском прикиде странно.

– Тише! – подскочив к Барову, на автомате затыкаю его рот ладошкой, глядя в выпученные от изумления глаза. – Потише про легенду, – поясняю шепотом, чтобы не принял меня за сумасшедшую, и убираю руку, но гаденыш ловит меня за талию и подтягивает к себе, располагая между своих широко расставленных ног.

Из этой позы я часто оказывалась сидящей на столе для страстных игрищ. Нельзя вспоминать такое, я не собираюсь поддаваться влиянию близости бывшего, хоть он меня и волнует по-прежнему.

– Дед уже включил футбольный матч, он нас не слышит. Не дергайся, Исаева. Так не пойдет. Ты в своей роли должна быть убе-ди-тель-на! – дразнится, чуть ли не язык показывает. Очень ему мои мучения нравятся, бьюсь, как рыбка в сети рыболова, но гадкий бывший не выпускает из своих лап.