Смотрю в отражение и вижу там кого-то другого. Точнее, вижу там СЕБЯ. Ту самую бунтарку, которую прятала в самых глубинах все свои двадцать лет. Иногда она, конечно, выходит на прогулки и покупает странные и откровенно сексуальные вещи, такие как эти.

На ногах берцы на высоком широком каблуке и тракторной платформе.

Гулять, так до утра.

Кожаные шорты, едва прикрывающие ягодицы. По бокам разрезы, прикрытые тёмной сетчатой тканью и стянутые шнуровкой.

Идти, так до конца.

Чёрный корсет без бретелек и со шнуровкой сзади, высоко поднимающий над краем полушария груди.

В омут, так с головой.

Золотистые волосы затянуты в высокий хвост. Сегодня я их не выпрямляла, как делаю всегда, а позволила мягкими волнами рассыпаться по плечам. Из макияжа только немного туши и блеск для губ.

Я точно сошла с ума, если собираюсь выйти в этом из дома.

Да, сошла. И собираюсь, но только не так.

Хватаю чёрное платье-футляр до колена со свободным верхом и широким поясом и натягиваю поверх своего "костюма". В сумочку закидываю тушь, карандаш для глаз, подводку и ярко-красную помаду. Уверенным шагом выхожу в гостиную.

– Мама, папа, я ушла.

– Вот сдалась тебе эта вечеринка? – заводит старую песню папа. – Там все только пьют, курят, непонятно что употребляют и занимаются… всякими непотребствами.

– А эта современная музыка, ужас просто! – подключается мама. – А танцы? Двигаются так, что только шеста не хватает.

– Я там с Кириллом буду. – напоминаю об единственном аргументе, который вынуждает их смириться.

– Ещё и его туда тащишь.

– Он же взрослый, рассудительный мужчина.

– Я убежала, – говорю со смехом, – Кирилл ждёт.

И пусть мне совсем не смешно.

Молнией вылетаю из дома и иду к машине.

– Привет. – выдаю как никогда жизнерадостно. – Поехали?

– Смотрю, ты повеселела. – отвечает сдержанно и окидывает взглядом с головы до ног.

На берцах фыркает и хмурится.

Да, неидеально и под платье вообще никак не идут, но под "лодочками" я их не спрячу.

– Ну так вечеринка же, – тяну задумчиво, – повеселимся.

– Надеюсь, пить ты не собираешься? – бросает хмурый взгляд, заводя двигатель.

– Нет, конечно! – возмущаюсь искренне. Хоть здесь умалчивать не приходится. – Я вообще не пью!

– И не танцуешь?

– Под эту музыку? Никогда. – ха. – С ребятами пообщаемся вне академии и всё.

Точнее, я собираюсь всем показать, что плевать мне на их мнение. Я НЕ идеальная. Хватит! Устала. Но Кир об этом не узнает. По крайней мере, не сегодня.

Глава 6

Как оставаться спокойным, когда сердце раненным зверем воет за рёбрами и рвёт на куски?

– Может, харе уже? – прорывается сквозь басы голос приятеля.

– Что харе? – отбиваю ровно.

– Думаешь, она явится? – бурчит друг, заливая в горло водяру.

– Кто ОНА? – выдаю безразличным тоном и натягиваю такое же выражение на ебало.

Которое, кстати, вообще не соответствует тому бесоёбству, что бушует за грудиной.

– Хочешь, чтобы я ответил? – риторический вопрос.

– Да похуй мне. Говорил же уже. Отвали! – обрубаю зло.

Выхватываю глазами девку, которая сидит рядом, и выдаю улыбку, хотя даже мне кажется, что она больше смахивает на оскал.

Впрочем, рыжая воспринимает его по-своему. Облизывает губы и походкой дикой львицы направляется в мою сторону.

То, что надо. Через четверть часа уже буду шпилить её в одной из комнат наверху и выкину наконец из башки эту мелкую зеленоглазую ведьму.

– Аня. – тянет с улыбкой и протягивает ладонь.

Сжимаю пальцы и представляюсь:

– Артём.

Как на светском приёме, сука. Как будто никто из нас не знает, чем закончится эта ночь.

– Знаю, – рассекает, улыбаясь, и проходит кончиком языка по пухлым губам. Ничего, скоро я им найду применение получше, – Артём Северов – гроза мужской половины населения и мечта женской. – смеётся хрипловатым смехом.