Ещё бы Змею не знать! Он тайком, с удовольствием пошевелил во рту всё ещё слегка припухшим, но уже отмякшим языком. И припрятал его подальше за щеку. Бережёного, как говорится…

– Ну хорошо, – сказал после некоторого раздумья Змей. – Ну, хочешь тогда… хочешь, я весь мир вокруг тебя счастливым сделаю? Если матценности тебе уже не в кайф.

– Э-э-э, нет! – прервали его. – Мне, наоборот, нравится, когда сосед, тоже не из последних людишек, из-за забора на мои хоромы с завистью смотрит. Я так себя уверенней чувствую…

На следующий день, скрепя сердце, Змей решил, что три желания (ведь любых же!!!) – это уже запредельная цена.

– И кто только догадался сделать змею символом мудрости? – подколол Змея Роман. – Торгуешься, как последний китаец! Попугаю Кирюхиному хочу тебя показать, чтобы спесь им обоим слегка сбить. Вот какое у меня желание! Так оно и без твоей ворожбы сладится. Всё, отстань!

– Ну, погоди! – взмолился Змей. – Может… супруге хочется чего-нибудь… нового… необычного?..

– Это Ирке-то? Сомневаюсь, – Рома стал перечислять. – Бриллиантовые зубы уж три года как ей поставили… Кришнаиткой она уже была… С Первой Леди она и так давно в приятельстве, в баню вместе даже ходят… Групповой секс ей не пошёл чего-то… Фейерверки она у меня обожает, это да. Под это дело военные из ВКС выстрел баллистической ракетой в покер мне продули. В одной компании, тому с месяц как. Продули, да замялись чего-то. Уже на трезвую-то голову… Но в этом деле я их и без твоей помощи дожму. Карточный долг, сам понимаешь, посвятее воинской присяги будет. Так что… Прямо и не знаю, чем тебе в твоём горе помочь можно. Извини, братан, отдыхай…

От отчаянья Змей свернулся клубком и голову в кольцах бронзового тела спрятал. Через некоторое время чувствует, кто-то в него палкой тычет.

– Кончай ночевать! – взбодрил Роман Змея. – Фишка тебе пошла! Ирке моей втемяшилось, хочу, говорит, разик девочкой ещё заделаться. Молодость, типа, вспомнить, трепет новизны испытать, в койке стариной тряхнуть и всё такое… Можешь?

– Спраш-ш-шиваешь… – оживился Змей.

– К вечеру-то управишься? А то сегодня она как раз в настроении…

– Не бес-с-спокойся…

Ах, какой же он был самонадеянной тварью! Не прошло и трёх минут, как на краю бассейна опять возник Рома. С бейсбольной битой в руках.

– Ты чего наделал, гадёныш!!! – орал он. – Я тебя, опарыш, о чём просил? Ирку на вечерок опять целкой сделать! А ты что наделал, гад! Что я теперь с ней, с пятилетней, делать буду? У меня ж на неё все активы переписаны!

Змей побледнел как платина. Откуда ж ему было в филолого-анатомических тонкостях русского языка разбираться. При каждом взмахе колотушкой перед его носом он зажмуривался и бился затылком об угол бассейна.

– Что мне теперь! На паперть идти? – бесновался Рома. – А ну, возвращай всё, как было!

– Не… не… Не могу… – от страшного волнения Змей начал заикаться.

– Как это – не могу!? – колотушка вознеслась выше некуда.

– Ис… Ис… Ис… – Змей собрал всю свою волю и сосредоточился на артикуляции. – Исполненные желания обратной силы не имеют.

Закрыл глаза и приготовился умирать. Хотя до этого жил вечно.

Тираду Романа, печатными в которой были только восклицательные знаки, полагаю, каждый в состоянии представить. И вдруг – тишина…

Змей, уже мысленно расставшийся с жизнью, приоткрыл глаза… Видит, стоит Роман, колотушку заморскую на плече упокоил, думает…

– Три желания, говоришь? Значит, два ещё осталось? Тогда так! Меня пацаном оборачивай – раз! И обоих, Ирку и меня, отправляй в прошлое – два! Придётся всё снова повторить. Ты как, способен?

– Ка-анеш-шшно… Только…