Меня выключило…
И мой случай с кражей не такой уж прям выдающийся, чтобы включать сирену и сине-красные огни на крыше автомобиля. Поэтому нафиг страх! На хрен вообще всё и всех! Плевать, если в школу придет весть о том, что ученица Пенелопа Стоун переступила закон.
Эриксон разумеется вызвал маму. И я, признаться, даже немного обрадовалась. Подумала о том, что может быть теперь она встрепенется, как-то соберется и хотя бы вот при такой шоковой, но терапии, оживет и откроет наконец глаза.
Мама приехала быстро. Это тоже порадовало. Это означало, что ее еще что-то трогает и волнует;
Но дальше началось…
– Расмус? – прохрипела мама, после того как перевела тяжелый и напряженный взгляд с меня на полицейского.
– Кейт? – лицо копа изменилось до неузнаваемости, да-да, он словно от бога просветление получил.
Ну а дальше они говорили, и говорили, бла-бла-бла про школьные годы, про то, как мама вывихнула в походе ногу, а этот Эриксон волок ее на себе до самого города. Они вспоминали учителей, одноклассников и болтали о том, как сложилась их жизнь и почему они стали теми, кем стали. Эта веселая трескотня закончилась на том моменте, когда мама вспомнила, наконец, что овдовела. Эриксон довольно искренне ей посочувствовал, а затем глянул на меня. Он теперь смотрел иначе, не как на кусок никчемного дерьма, а на дочь Кейт, к которой он, судя по сияющему лицу, был неравнодушен…
Рик
Мне не давали покоя мысли о той девчонке…
Куча вопросов, на которые мог бы дать ответ отец, но я из гордости не стал их задавать.
Он бы этот мой расспрос с интересом и любопытством превратил бы в назидательные советы или типа того. Короче, мой батя не тот человек, с кем можно поговорить по душам и без чувства внутреннего напряжения.
И всё же, как выглядит та девчонка? Сколько ей лет? Ну, наверное, плюс-минус как мне. Мой отец подтвердил бы это, добавив что-то из серии: «Да, ох уж этот подростковый возраст. Столько проблем на ровном месте сами себе создаете».
Бла-бла-бла-бла.
А вот я бы смог украсть что-то? Например, назло бате. Да уж, сложно представить, что могло бы довести меня до такой ручки. Лучше дождаться совершеннолетия и просто свалить в свою жизнь. Но до того, надо держаться молодцом и сохранять бдительность. Я не из тех, кто возьмет палку, чтобы из собачьего интереса, чтобы ею разворошить осиное гнездо.
Но, всё же, зачем же той девчонке понадобилось рисковать?
Хм, странно всё это, короче…
Ло
Мама подлила вина в бокал и с задумчивым видом смотрела в экран телефона. Наверное, она думала как же со мной поступить: устроить скандал? Отчитать меня? Или же сесть вести доверительные разговоры касательно того, что твориться у меня на душе и выяснять, почему я так себя веду?
Все эти три варианта никак вообще не екнули. Теперь всё сводилось лишь к тому, сколько времени мама готова на меня потратить.
– Скажи спасибо, что Расмус – такой добрый человек, – ровным тоном произнесла она. – А теперь иди в комнату и подумай. Хорошо подумай, боже, какой же стыд!
Да, мама решила уделить мне меньше минуты. Вину она посвящает куда больше времени…
Я сглотнула подступивший ком горечи, но тут же заставила легкие выдохнуть. Никаких нотаций и вопросов? Да это же просто подарок судьбы. Потому что будь моя воля, я бы приняла обет молчания – да, настолько не хотелось никого слышать или видеть. А особенно…
Зару!
Она даже сообщение мне не прислала. Дрянь! Она просто решила отсидеться по-тихому. Просто блеск! Потрясающая форма трусости и малодушия.
– Мам, у меня эти дни страшно раскалывается голова, можно побыть дома, ну пожалуйста? – я практически не пыталась более убедительно врать, сил на это не было. Я надеялась лишь на то, что мама не станет ломаться и пойдет на уступки, лишь бы не погружаться.