– Претензий по парковке нет, двадцатиминутный интервал вы не успели нарушить, – ага, понятно. Работница Системы по поведению беспилотника поняла, что удалённый контроль перехватил человек и сразу ринулась в атаку, – однако блок беспроводного контроля состояния автомобиля не отвечает, и потому…

– Я ещё раз спрашиваю: проблемы?!

– Нет, мэм, – дрон, прежде чем подняться, повёл в мою сторону сенсорным блоком. – Всего хорошего.

– З-задолбали! – в сердцах вслед кинула женщина, распахивая дверь на водительской стороне. – Алан, не стой, забирайся!

Выглядел ли «форд» изнутри футуристично? И да, и нет. С одной стороны – голографическая приборная панель над торпедо и висящая между передними сидениями карта города, на которой владелица транспорта несколькими небрежными движениями выбрала пункт назначения и буркнула «поехали уже». После чего «сложила» карту, прижав рукой к торпедо и превратив в подобие планшета куда меньших размеров. С другой – двери мы открывали за ручки, как и пятьдесят лет назад, да и кресла с обивкой салона не могли похвастаться какими-то непривычными на вид материалами.

А, и ещё: всё заднее окно по периметру занимала наклеенная прямо на стекло плоская рамочная антенна, в которой я узнал рамку самой обычной RFID[2]-метки, только увеличенной в два десятка раз. Судя по тому, что тончайшие медные витки перерезаны чем-то вроде канцелярского ножа в нескольких местах – это как раз и был ответчик системы беспроводного контроля состояния транспортного средства.

– Понапридумывают правил, которых ни в одном нормальном городе нет! – проследив за моим взглядом, прокомментировала Блэквуд. – Пройду я этот долбанный техосмотр, как только время найду, пройду! Вот нахрена человека дёргать, пока его машина едет?

Я предпочёл промолчать, всем видом показывая согласие. Только сейчас заметил, что на общей панели приборов то и дело вспыхивали строки ошибок, но, видимо, действительно не критичных, раз «форд» продолжал двигаться. Кстати, за движением владелица транспорта особо не следила, доверяя автопилоту и чисто формально положив руку на руль.

– Так, давай очень коротко введу тебя в курс дела, – не дождавшись ответа, наконец, решила перейти к важной для меня информации инспектор. – Очень хорошо, что у тебя нет проблем с языком, к сожалению, я этого до нашего знакомства не знала… Н-да.

– Секретарь посольства должна была указать это в моей анкете, – воспользовавшись паузой, сообщил я.

– О, наверняка она так и сделала, – тряхнула головой чиновница. Похоже, спонтанно уходить в себя у неё было в порядке вещей. – И я думаю, эти данные обязательно внесут в базу… В течение месяца, ведь требуется, ах, оцифровка с бумаги!

Не услышать издёвку в последней фразе мог только глухой.

– Спасибо хоть имя с фамилией сообщили. А то, знаешь ли, были прецеденты… – собеседница повела свободной рукой в воздухе. – В общем, я записала тебя в приют, где среди детей и подростков есть другие натурализованные из стран Азии, чтобы воспитатели хоть через них смогли с тобой объясниться[3] не через переводчик мобильника. Но не волнуйся – дольше трёх недель ты там точно не пробудешь, у нескольких гостевых семей как раз воспитанники собираются праздновать совершеннолетие.

Пришлось опять молча кивнуть.

– Не бойся задавать вопросы воспитателям и волонтёрам, даже глупые, – продолжила меня наставлять Соня, – лучше выяснить все сейчас, чем потом оконфузиться.

– Понял, – подтвердил я.

– Ну и самое главное, – женщина вдруг расщедрилась на нормальную, живую улыбку, – ничего не бойся! Ты теперь гражданин Соединенных Штатов, лучшей, самой безопасной и справедливой страны мира! Не нарушай закон – и всё у тебя точно будет о’кей!