– Ты никогда не говорил, что из старой семьи, – тихо ответила кудряшка.

– Я и не обязан.

Гаяр притормозил, насколько мог, не привлекая внимания, но все равно не услышал, что этот засранец сказал дальше. Не вовремя заиграла музыка, заглушив слова. Но вскрик девчонки услышал.

Обернулся.

И кинулся к ней. Начало стихийного магического срыва он опознал с первого взгляда – сталкивался уже. Промедли сейчас – и только боги знают, что останется от этой чертовой забегаловки, а может, и от нескольких кварталов вокруг.

– Кретин! – рыкнул на застывшего с вытаращенными глазами засранца. Но тот вдруг усмехнулся паскудно и пробормотал:

– А дурочка ценнее, чем казалась.

И Гаяр сорвался. Отчетливо понимая, что после такого финта ему здесь больше не работать – и даже за последней зарплатой можно не приходить, потому как на штраф спишут, – зарядил ублюдку с левой в челюсть. С левой – потому что правой, рабочей, плел защитный купол для кудряшки. Но и так получилось неплохо. От души, чего уж. Засранец так и кувыркнулся со стулом вместе.

За соседними столиками повскакивали, кто-то завизжал с явным удовольствием – как же, развлечение куда как похлеще танцев! А девчонка словно и не видела. Наверняка вообще ничего не замечала вокруг. Только беззвучно шевелились губы и потрескивали искры во вставших дыбом светлых волосах, а вокруг закручивался неосязаемый вихрь. Не воздушный, нет. Стихийницей девчонка не была, и Гаяр не мог сходу сказать, к добру это или к беде. Потому что лилась из нее чистая сила, опасная, буйная, непредсказуемая. Если не успокоить – все разнесет, и сама не факт что жива останется.

Шагнул к ней, продравшись сквозь кокон силы, как через вязкую смолу. Обнял. Никакого резонанса, конечно, поймать не получилось бы – куда там, ведь вразнос идет! Но сгладить выплески, плавно отвести лишнее, стабилизировать… Да и обычное человеческое тепло – помогает.

К ним уже несся дежурный администратор, и Гаяр крикнул ему:

– Эвакуацию объявляйте! У магички срыв!

И тут же зашептал на ухо бессвязное, не вдумываясь, не подбирая слов, как рыдающему ребенку нашептывают:

– Тише, тише, все хорошо. Успокойся, не реви.

Хотя она и не ревела. Да чего уж, лучше бы рыдала и в истерике билась, чем вот так. Безопаснее.

Ясно, что было ему не до суеты вокруг. Слышал краем уха беготню, голоса, вроде бы нашлись даже умники – возмущаться стали испорченным вечером и компенсацию требовать. Но постепенно всё стихло вокруг. Только магический вихрь успокаиваться не желал. Крепко девчонку шарахнуло. Оставалось надеяться, что его слов о срыве и эвакуации хватило, чтобы догадались вызвать магическую неотложку. Иначе…

Додумать, что «иначе», Гаяр не успел. Рядом возникла Весталия Вельб, хозяйка заведения. И заявила сходу:

– Руки от нее убрал.

– Вам жить надоело? – огрызнулся Гаяр. – Хотите красиво уйти, оставив после себя груду развалин? У девушки срыв.

Эту стервозную даму пятидесяти трех лет от роду, пережившую трех мужей и державшую единственного сына на коротком поводке, все без исключения ее подчиненные терпеть не могли. Примиряло с ней только то, что лично заявлялась она крайне редко. Предпочитала руководить через управляющего. Но появляться умела в самые неподходящие для начальственного присутствия моменты, так что Гаяр даже не удивился. Только подосадовал: принесли же черти именно сейчас! С другой стороны, если уж начались проблемы, то чаще всего идут они полосой, из которой поди еще выберись. Так что – всё одно к одному.

– С ее срывом разберусь я, – в прозвучавшем с ледяным спокойствием обещании почему-то почудилось предвкушение. И следующие слова полностью его объяснили: – На правах будущей хозяйки и покровительницы этого юного истеричного дарования. Радоваться должна, что на нее внимание обратили! – добавила презрительно.