Сынок у меня еще маленький, а дети в принципе легко поддавались внушению. Я боялась, что его могли оторвать, отрезать, забрать от меня, и Карим забудет родную маму. Будет только та женщина. Даже взрослые забывали тех, кого когда-то любили, а что говорить о детской подвижной психике, особенно если играть ей против матери…

– Адель, – после короткого стука вошла в спальню мужа, – зачем ты это сделал? – на дипломатию и расшаркивание не осталось терпения. Все уснули, и я собиралась добиться ответа.

– О чем ты? – лениво потянулся. Он валялся на кровати и смотрел спорт.

– Перестань. Ты все понимаешь.

– Скажи это вслух, солнце.

– Зачем ты познакомил Карима с этой женщиной?

– Рано или поздно это должно было произойти, Майя. Ты сама завела разговор о нашем договоре.

– А ты о сыне вообще не думаешь? Как он все это примет, Адель? Это неправильно, понимаешь? – пыталась говорить на языке рациональности. Ну зачем ему Карим в новом браке?! Будет нормальным воскресным папой, которым, по сути, и сейчас был. С его бизнесом по-другому никак!

– Именно о нем и думаю, Майя. Ты и так своим бабским воспитанием мне пацана испортила.

– Что?! – воскликнула я. – Ты бредишь?!

Я еще и мать плохая! Как замечательно выходит! Что еще он придумает? А если захочет лишить меня родительских прав, чтобы не мешалась под ногами? Способен ли мой муж на это?

Случайно забеременела, но выносила и родила ему ребенка, а для наших мужчин наследник, первенец, продолжатель рода и фамилии – не пустой звук. Я воспитывала, растила, любила, а теперь меня хотят сделать ненужной, ничтожной, ничего не давшей собственному сыну.

– Ты изнежила Карима. Он не девочка, чтобы его в попу целовать. Он маленький мужчина, ему нужно мужское воспитание.

– Так что же ты не воспитывал его?! – взорвалась я. – Дела поважнее были, да? – не сдержалась от едкости. – А я в итоге плохая!

– Майя, советую тебе замолчать, пока еще не поздно, – холодно ответил. Но меня уже несло.

– Я не отдам тебе сына, понял! Не отдам!

– Что ты сказала? – угрожающе поднялся. – Повтори, солнце, – медленно пошел на меня. Я отступила, но не молчала.

– Ты совсем не знаешь Карима. Ты никогда им особо не занимался. Ты всегда или на работе, или со своей великой любовью! – саркастично закончила. Любовь – трижды ха! Если с любимыми женщинами, как с этой, то ну ее, такую любовь. Слова громкие, а на деле одна грязь.

Адель громко клацнул челюстью, в глазах угроза и ледяная сталь. Я уперлась спиной в закрытую дверь, но не опустила перед ним покорно голову.

– Или что, свою бизнес-леди посадишь нянькой? Матери отдашь сына? Что, Адель? Что?

– Заткнись, Майя.

– Карим тебе никогда не был особо нужен, – выплюнула прямо в искаженное гневом лицо. – Между ног Каролины всегда интересней было, я понимаю. Ну так иди туда, тебя же никто не держит! Разведемся хоть завтра! – разум твердил, что совершаю ужасную ошибку, но сейчас у меня только чувства! – Отпусти нас! Отпусти!

Адель резко обхватил мое горло и впечатал в дверь, хотя я и так была прижата к ней. Больно. Никогда раньше он не причинял мне физической боли, с ним я страдала исключительно морально.

– Не смей, слышишь, не смей так говорить со мной, жена. Я люблю сына! Люблю! Поняла?! А ты… – неожиданно яростно прижался к моим губам, кусал и терзал, пока кровь не мазнула нёбо. – Стервой становишься, солнце. Ошибся я в тебе, Майя. Сучья бабская порода даже у трепетных ланей свое берет. Внутри и между ног сука сидит, – раздвинул полы халата до пят и задрал подол сорочки. Полоску трусиков сдвинул и коснулся нежной кожи внизу. Я практически не дышала. Мне всегда было сложно сопротивляться чувственному напору Аделя. Он умел искушать и искусно манипулировать, как библейский змей у христиан. Но… Но не сейчас: если сдаться на его условиях, то проиграешь.