– Хотела, но не взяли.

– Стирать умеешь?

– А вы меня в прачки хотите нанять? – поднялась с кипой документов.

– Да, – усмехнулся и положил в карман мой паспорт, – подарок на день рождения. За мной, – и шагнул в лифт.

Я не собиралась, но у меня не было выбора: куда я без главного документа!

– А вы вообще кто? – ошеломленно проговорила, когда мы оказались в роскошном холле: мрамор, лепнина, позолота. Очень дорого и очень богато.

– Ярослав Игоревич, – перед нами распахнулись двустворчатые двери, и суетливая длинноногая девушка поднялась из-за стола как по стойке, – кофе?

– Не надо, – бросил скупо, – напился уже, – и пропустил меня внутрь, видимо, своего кабинета. – Садись, – кивнул на бордовый вычурный диван в зоне отдыха.

У Аделя тоже большой кабинет, но там правят эргономичность, минимализм и экосистемы – прогрессивно, современно, новаторски. Здесь же – старая добрая классика руководителей высшего звена родом из две тысячи десятых.

Я, затаив дыхание, смотрела на зеркальную панель, распахнутую настежь: в ней отражался этот Ярослав Игоревич без рубашки, с татуировками на груди и мощным накачанным торсом. Ему точно за сорок, но выглядел ошеломительно мужественно, с грубой самцовой энергетикой и таким же лицом. Не красавец, но женщины мимо таких не проходят. Он напоминал героев фильмов про конкретных мужиков, но в лощеной упаковке современных руководителей: либо бандит, либо силовик. Зара у меня не только турецкие сериалы смотрела, но и про ментов детективы, а еще про врачей. Я в некотором смысле специалист в этих областях.

– Я директор этого бардака, – видимо, вспомнил про меня, выходя с накинутой на плечи свежей рубашкой.

– Разин Ярослав Игоревич? – на всякий случай уточнила. Я готовилась к собеседованию, но даже не ожидала такого поворота.

– Ага, он самый, – и кивнул на дверь в гардеробную. – Иди, стирай. По итогу решу твою судьбу.

– А паспорт отдадите? – поднялась и поправила узкую юбку.

– Конечно. Прошло то время, когда я паспорта отбирал.

Я испуганно округлила глаза, он по-мужски усмехнулся.

В гардеробной я осмотрелась: здесь была и душевая с раковиной, диван, мини-бар, и собственно полки и стеллажи с одеждой. Свет приглушен и пахло зимними праздниками.

Я взяла диффузор и прочитала состав: мандарин, ель, корица. Приятно.

Рубашка с молочно-бурым пятном небрежно брошена на диван. Я взяла ее и замочила в раковине, предварительно натерев жидким мылом с ароматом табака и ванили, абсолютно не предназначенным для стирки.

Я не была гуру домашних дел, но Зара меня многому научила, а главное, даже если есть возможность нанять уборщицу, горничную и повара, женщина все равно должна уметь пришить пуговицу, приготовить обед и вывести едкое пятно. В моей прачечной для этого была куча средств, но лучше всего справлялось хозяйственное мыло.

– А хозяйственного мыла нет? – выглянула из тайной комнаты с унитазом. Царь мужского уединения, куда же без него!

– Конечно, есть, – Ярослав Игоревич сидел за массивным столом и изучал какие-то бумаги. – В хозяйственной магазине, – бросил на меня короткий взгляд.

Естественно, вывести такое безобразие у меня не получилось, и на суд Разина я принесла мокрое испорченное дизайнерское нечто.

Ярослав Игоревич потянулся к футляру, стоявшему на краю стола, и, надев очки без оправы, оценил мои труды. Очки, кстати, ему совсем не шли.

– Херовенько, – вынес вердикт.

– Согласна, – кивнула даже. – Может, я вам оплачу стоимость рубашки и разойдемся?

Классическая итальянская белая сорочка, у моего мужа все такие. Я иногда покупала их для него. Это дорого, но Адель исправно и щедро пополнял мне карту.