– Пустяки, – отмахнулась я и шутливо произнесла: – Все равно мне уготована участь старой девы… меня ведь не существует. Я – призрак этого замка. Бу-у-у.

Я всегда скрывала настоящие эмоции за маской шутливости. Так было легче пережить душевные раны.

– Не говори так… просто у них не было выбора. Это милосердие…

– Они могли сослать меня в дальнее поместье, где-нибудь на окраине, где я сама бы не знала о своей участи, – резонно высказалась я. – Но нет, они оставили меня рядом, чтобы я каждый день наблюдала за жизнью, которой лишена. Разве это милосердно?

– Джесси, – монахиня обвела овал моего лица пальцами. – Не копи в своем сердце злобу. На все есть причины.

– Их причина в том, что они боялись, что без их присмотра обо мне кто-то узнает… выкрадет, начнет шантажировать. Они помешаны на контроле. К тому же… здесь меня можно убить быстро, спрятать тело в семейном склепе – и всё, будто меня действительно никогда не существовало.

– Ужасные вещи ты говоришь, ужасные, – вздрогнула тетушка и нахмурилась.

– Ужасные, – согласилась я и улыбнулась, чмокнув тетушку в щеку. – Но знать, как на самом деле обстоят дела, это лучше, чем смотреть на мир сквозь розовую пелену. А злобу я в себе не коплю – просто знаю, к чему быть готовой.

Вздохнув, Агнес закончила с обработкой и, вернув на место лекарские принадлежности, налила в тарелку суп, пододвинула свежий ароматный хлеб и нарезанные овощи. Я поудобнее устроилась на стуле и с удовольствием отправила первую ложку в рот. Воспитательница смотрела на меня с улыбкой, подпирая подбородок кулаком.

– Совсем взрослая стала… Такую красоту прятать – настоящее преступление.

– И ты даже знаешь – чьё, – хмыкнула я и откусила пёрышко зеленого лука, прикрыв глаза.

Мне нравилось острое. И горькое. Впрочем, сладкое я очень любила, но не ела его назло, ведь все знали: Эрелин, любимая дочь герцога, была сладкоежкой. Дворцовые кондитеры часто готовили ей торты и эклеры, а потом жаловались, что ей все не по вкусу. Поэтому сладкое стало для меня чем-то запретным и неправильным из-за ассоциаций с Эрелин. Лишь вишневый пирог оставался моей слабостью.

– Не гневи судьбу, Джесси, – тетушка возвела глаза к небу, приложив ладонь ко лбу. – Я думаю, тебя ждет великое будущее. И ты еще вырвешься из этой клетки. До двадцатилетия ведь совсем недолго…

Рассказывать тетушке о своих планах я не собиралась, из-за чего почувствовала груз вины. Но я это делала для её же безопасности, чтобы никто не предъявил ей обвинения после моего побега. Мне не хотелось подставлять еще и её.

– Ты волнуешься? – спросила у тетушки, и заметила, как она нервно сглотнула. – Оставь, это все пустое! Я – выживу. В конце концов, Кейн Эверус, шаман из Малоземья, свое дело знает.

– Да, ты права, он – легенда… Когда-то, более тридцати лет назад, он спас самого короля Рамании, а поговаривают, что тот был одной ногой в могиле.

Рамания – сильнейшее королевского нашего мира, Райвима, и на его четверти властвует Максимилиан Раманский, отец жениха моей сестры. К Раманским землям прилегают еще и Орколейские острова и Малоземье, где существует самая необычная магия.

Но я там не была. А так хотелось бы! У меня столько планов на этот мир, столько приключений хотелось бы пережить… а я сижу здесь, призраком.

Но это ненадолго.

– Спасибо, – я отодвинула тарелку с остатками. – Я помою посуду и начну собираться.

– Собираться? Куда? – удивилась тетушка и приложила руку к груди, ужаснувшись. – Ты что, собралась на маскарад?

– Меня там никто не узнает! Там ведь все будут в масках.

Я обняла тетушку, поцеловала её в лоб и направилась в свою комнату. Подходящее платье у меня было только одно – я специально купила его на прошлой неделе, для сегодняшнего дня – белое с синими ягодками. Из простого ситца, но зато яркое и пышное, с рукавами-фонариками и неглубоким декольте. Волосы оставила распущенными, чтобы максимально прикрывали овал лица, а дополнила образ черной маской – одной из тех, что мне требовалось носить в городе, прикрывающих брови, лоб и нос, оставляя на рассмотрение лишь нижнюю часть лица.