– Ты идёшь или остаёшься здесь?

– Ты уходишь? Я думала, тебе понравилось! – взгляд Натали становится более осмысленным, но она выглядит нервной.

– Понравилось? Меня только что облапал пьяный урод, пока я пыталась тебя защитить! А ты даже пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь! – слова срываются с губ, наполненные яростью.

– Воу, девочки, что у вас тут произошло без меня? – Патрик вклинивается между нами.

– Отвали! – бросаю ему. – Так ты идёшь? Я не собираюсь больше здесь оставаться! – повторяю, глядя прямо на Натали.

– Выпей воды, я тебе взяла. У тебя на губах кровь, – вместо ответа Натали протягивает мне стакан с газировкой. Я настолько зла, что могу взорваться, но горло пересохло, и вкус крови на языке не даёт покоя.

– Как знаешь, я ухожу, – бросаю я, залпом осушая стакан воды. Вытираю рот тыльной стороной ладони и резко разворачиваюсь к выходу, не желая больше оставаться здесь ни на секунду.

Внезапно Патрик притягивает меня к себе и обнимает, оставляя меня в замешательстве от его неожиданного порыва.

– Какого чёрта ты делаешь? – отталкиваю его.

– Просто благодарен, что ты помогаешь Натали, пока меня нет рядом, – ухмыляется он. Его слова звучат лживо, и я не верю ни одному из них.

– Мг, – разворачиваюсь и снова направляюсь к выходу. Но внезапно ноги становятся ватными, и стены бара, как и всё вокруг, начинают кружиться, словно в замедленной съёмке. – Что со мной? – слова звучат тихо, почти неразборчиво, губы едва шевелятся.

Патрик и Натали тут же бросаются ко мне. Я чувствую их руки, которые поддерживают, не давая упасть, но мои ноги не слушаются. Всё, что я могу сделать, – позволить им практически нести меня, пока мои шаги превращаются в неуверенные, волочащиеся движения.

– Клади её сюда, – рывком открывает дверь и кричит Патрик.

– Помоги мне, она тяжёлая, – еле различаю голос Натали, будто он звучит издалека.

– Давай быстрее, пока никто не заметил. Раздевай её! – голос звучит приглушённо, но достаточно ясно, чтобы заставить моё сердце сжаться. Я пытаюсь пошевелить руками, но всё безуспешно. Внутри поднимается паника, но тело не откликается. Темнота начинает затягивать меня. – Тяни штаны! Живее! Ну что ты за дура такая? На, держи телефон, я всё сделаю сам, – я чувствую, как чьи-то руки начинают резкими движениями стягивать с меня одежду. Я пытаюсь сопротивляться из последних сил, но сознание погружается в полнейший мрак.

Через мгновение я снова начинаю осознавать происходящее. Я чувствую чьё-то мерзкое дыхание на своей коже.

– Вот ты где? А я тебя искал! Я же говорил, что ты за всё ответишь! – мужской голос резко прорывается сквозь темноту. Я ничего не понимаю, попытки сопротивляться бесполезны, и я снова погружаюсь в беспросветный мрак.

Тусклый свет просачивается сквозь щель в двери. Голова кажется тяжёлой, словно весит несколько тонн, и я не могу её поднять. Она раскалывается на две части. Где я? Острая боль внизу живота возвращает меня к реальности, и я только сейчас осознаю, что лежу совершенно голая. Рыдания рвутся из моей груди, и мысли, как сумасшедшие, носятся в голове, не давая сосредоточиться на одной. Дрожащими руками начинаю ощупывать поверхность вокруг себя. Нигде нет одежды. Медленно сползаю на пол с дивана, в панике нащупывая свои джинсы и байку. В байке нахожу телефон. Яркий свет экрана слепит глаза.

Семь часов утра! Последние воспоминания из клуба всплывают в памяти, но они не дают никаких ответов на вопрос, где я провела последние четыре часа. С трудом натягиваю джинсы и толстовку, лихорадочно ищу в телефоне номер Аны. Гудки звучат так громко, что, кажется, разрывают мою голову, усиливая боль.