Стоп, а что, собственно, она?! Останется тут без него, его авторитетом заговоренная?! Если ее отцом он для всех назвался и дворником местным устроится, то никто ее тронуть, что ли, не посмеет? Хорошо, если так, конечно, да не верилось в это.

Он кто – Аристов этот? Просто вор. Вор, которому не везло по жизни, оттого он и из тюрем не вылезал, так она Тайке и пояснила. Неудачник, одним словом. Коронован не был и никем не свергнут. Кто его бояться-то станет? Пока он метлой будет размахивать вечерами или ранним утром, а потом отсыпаться в своей каморке, ее в этих стенах сто пятьдесят раз могут убить. А ему потом об этом расскажут, или в сводке новостей он про то прочтет. А вот если он тут останется, то у Алисы есть хотя бы маленький, но все же шанс. Не такого уж и устрашающего вида, конечно, нареченный ею папашка, но в его присутствии ее вряд ли кто тронет. А уж в квартиру точно не сунутся.

– Довольно! – прикрикнула она на мужчин, с сипом выдающих друг другу порционную брань. – Аристов останется здесь до тех пор, пока…

– Пока?! – это они одновременно спросили, глянув на нее один с надеждой, другой с ужасом.

– Пока не разрешится вся эта проблема.

– Какая проблема? – это уже Сашка спросил один.

– Проблема, угрожающая моей жизни. Она же осталась.

– Правильно, дочка, – закивал Аристов.

Закатал повыше рукава полосатой дедовой пижамы и загремел тарелками в раковине. Даже, кажется, напевать что-то принялся. Алиса за шумом воды не разобрала. Она Сашку рассматривала. Того просто раздувало от злости. Он и губы покусывал, и смотрел на нее исподлобья. Но от откровенных возражений воздержался.

– Ладно! – снова шлепнул он себя по ногам и встал. – Мне на работу пора. А вы тут… хлопочите. Да, и вот еще что… Не думай, гражданин, что я тебя тут с ней один на один оставлю.

Петр Иванович даже головы в его сторону не повернул, с силой вытирал вымытые тарелки и действительно что-то мурлыкал себе под нос.

– Я тоже переезжаю к тебе, Алиска. И даже не смей возражать, а то я вас обоих… – Сашка скрипнул отчетливо зубами. – Обоих под замок посажу! А ты… – Сашка шагнул к Аристову и воткнул ему указательный палец в позвоночник. – Ты чтобы уже сегодня вечером работал.

– Так ведь могут и не взять, – испуганно шепнул Петр Иванович и неожиданно голову в плечи втянул.

Алисе даже показалось, что по шее у него побежали струйки пота. Чего это он так перепугался, интересно?

– Возьмут, я позвоню, куда следует, – пообещал Сашка и ушел.

– Я умываться, – пробормотала Алиса и на полчаса закрылась в ванной.

Да-аа…

Бабушка ей такого страшного самоуправства ни за что бы не простила. Она и без Сашки ее под замок посадила бы давно, а Аристова с его котомкой за порог выставила, снабдив узелком с пирогами, вареной картошкой и дюжиной соленых огурцов. Был у ее бабули такой вот специальный гастрономический набор для шатающихся бездомных и попрошаек цыганистого вида. Им бы она и Петра Ивановича угостила, и уж точно на порог не пустила бы, а уж о том, чтобы пижаму дедову ему подарить, и речи быть не могло.

Никогда и ни за что!

Алиса и сама бы никогда его не пустила еще пару месяцев назад. Шарахнулась бы от этого пожилого дядьки как можно дальше и забыть постаралась бы тут же. Два месяца назад еще никто на нее не нападал. Никто страшно не дышал ей в шею за мгновение до нападения ей в шею. И не валялась она тогда еще на бетонных ступеньках, слушая, как постепенно останавливается ее сердце.

Да что она! Еще и Александра была жива. Что-то такое, конечно, она уже затевала, снуя по двору с загадочно мерцающими глазами, но жива была точно.