(не) Должностные обязанности Далиша Рэй

1. Пролог

- Что вы здесь делаете? Вы кто?! – раздается надо мной злой мужской голос и я подпрыгиваю от неожиданности. Рука непроизвольно дергается и смахивает со стола чашку с недопитым кофе.

Словно в замедленной съёмке смотрю, как она летит по дуге и врезается в мужской живот под белоснежной рубашкой.

Мужчина сдавленно кхекает, чашка со звоном падает на пол и разлетается на осколки, а по белой ткани расплывается уродливое коричневое пятно.

Ахнув, вскакиваю на ноги и, торопливо утирая слезы с щек, восклицаю:

- Простите! Я сейчас все приведу в порядок.

- Интересно как ты это сделаешь? Вылижешь языком мою испорченную рубашку? – рявкает мужчина и я, наконец, поднимаю взгляд на его лицо. Боже!

Передо мной стоит мой новый начальник. Родион Юрьевич Алмазов, генеральный директор компании. Стоит и смотрит так зло и недовольно, что у меня холодеет в груди.

- Я… я ваш новый помощник… Катя…, — лепечу растерянно.

- Моего помощника зовут Эльвира. А ты уволена, Степа-недотепа, — заявляет он. Поворачивается ко мне спиной и идет к своему кабинету.

Оглушенная, я стою и растерянно смотрю вслед его широкоплечей фигуре. Шепчу:

- Я не Степа, я Катя… Я второй помощник. А Эльвира первый…

- Без разницы. Собирай свои вещи и уматывай, ты уволена.

Ноги подкашиваются и я тяжело шлепаюсь на стул. Потерянно смотрю в захлопнувшуюся за начальником дверь - нет!

Пожалуйста, только не это! Я не могу сейчас лишиться работы! Это будет конец…


Мои дорогие читатели, рада приветствовать вас в новой истории.

2. Глава 1

Часом ранее

Я прижимаю пальцы к вискам и в ужасе шепчу:

- Мама, что ты такое говоришь! Миша мой сын, твой внук!

- У меня нет внука-инвалида! – льда в мамином голосе больше, чем в Антарктиде. Или, где там у нас его больше всего?

Я отодвигаю телефон от уха и смотрю на экран. На фотографию самого близкого человека. Я много-много лет думала, что роднее мамы и папы у меня никого нет и быть не может.

Только с рождением сына у меня появилась еще одна родная душа. Маленькая, очень хрупкая, но наполняющая мое сердце бесконечной нежностью и любовью. И я не понимаю, как мама может говорить мне все эти ужасные вещи.

- Мама, Миша не инвалид! – произношу я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. Хотя на деле, мне хочется завыть в голос от бессилия, страха и непонимания происходящего.

- Если бы ты хоть раз приехала и пообщалась с внуком, ты бы поняла, что он совершенно норм…

- Ерунда! – перебивает мама. – Мне достаточно заключения врачей, которое сейчас перед глазами. Твой сын неполноценный, Катерина! И ничто меня не убедит в обратном!

- Он твой внук, мама! - вскрикиваю в отчаянии, пытаясь хоть как-то достучаться до нее.

В телефонной трубке наступает тишина и я начинаю верить, что мне это удалось.

Напрасно…

Следующие слова мамы опрокидывают мой мир с ног на голову.

- В общем так, доченька. В свое время ты меня не послушалась и вместо того, чтобы сделать аборт, решила родить от непонятно кого. Вот и получилось в итоге непонятно что.

- Мама…

- Молчать! – припечатывает жестко. – Слушай меня внимательно, дорогая. Тебе всего двадцать три, дочь, а у тебя на руках ребенок-инвалид. И я не позволю тебе гробить свою жизнь и дальше, выращивая это растение.

- Молчи! – прикрикивает снова, когда я пытаюсь вставить хоть слово.

- Я закрыла глаза на твое решение родить, а потом воспитывать этого… ребенка. Была уверена, что ты скоро поймешь, что совершила глупость и согласишься отдать уродца в специальное заведение, где занимаются такими, как он.

- Мама…, - снова мяукаю я, не в силах усвоить, что все это произносит моя мама. Моя! Мама!

Та, которая качала меня в детстве на руках. Которая мазала мне зеленкой разбитые коленки, а потом дула на них, потому что мне щипало. Которая каждое утро вставала на полчаса раньше, и плела мне косички, чтобы я не пошла в школу, как она говорила, лахудрой.

Моя мама не могла сказать такого. Но она говорила…

- Я закрывала на все это глаза, но больше не буду. У меня попросили твоей руки, Катерина. Очень, очень уважаемый человек у нас в республике захотел взять тебя в жены. Он увидел тебя, когда приезжал на похороны твоего отца, и ты ему понравилась.

- Мама?! – ахаю я в шоке. – Что за дикость в наше время выходить замуж вот так?

- Я уже дала согласие! Твой будущий муж готов закрыть глаза на отсутствие у тебя девственности, но не на наличие дефектного ребенка, - мама продолжает, словно не слышит мой вопрос. - Так что я пришлю тебе денег и адрес, куда ты отвезешь мальчишку. Там о нем будут заботиться, а ты о нем забудешь раз и навсегда, поняла меня?

Я прикрываю глаза рукой и начинаю тихонько скулить – то, что говорит мама не вписывается в мой мир. Рушит его и он прямо сейчас разваливается на острые, слепящие осколки, каждый из которых впивается в мое истекающее кровью сердце.

3. Глава 2

- Мама, я не откажусь от своего сына, чтобы выйти замуж. Не откажусь ради хоть какого уважаемого человека, даже если это будет… президент Америки или всей Галактики! Тем более, за человека, которого я знать не знаю, - произношу твердо, хотя горло сдавливает спазмами.

- Тогда не жди от меня никакой помощи, милая. Твой отец умер, и теперь ты не будешь получать даже тех крох, которые он мог выделить тебе из своей нищенской пенсии, - в голосе мамы наряду со льдом, появляется злорадство.

- Я обращусь к тете Сурат, если потребуется, - говорю решительно. Хотя понимаю, что никогда не сделаю этого – старшая сестра мамы ужасно злая женщина, бесившаяся даже при упоминании моего имени.

Когда-то давным-давно Сурат, вырастившая мою маму после смерти их родителей, нашла ей мужа. Парня из местных, сына соседей.

Сговорилась с ними за спиной у сестры, но мама решительно отказалась от брака с нежеланным. Собрала вещи и сбежала в Москву.

Поступила в университете, впроголодь жила в общежитии, потому что сестра отказалась ей помогать. Потом встретила папу, они поженились и родилась я. Тетка после этого, перестала злиться на свою сестру, но почему-то перенесла ненависть на меня.

Как ни странно, но к маме Сурат никогда не выказывала откровенной враждебности. Возможно потому, что маму пугать или ненавидеть абсолютно зряшное дело. Мама сама кого хочешь напугает и подавит своей энергетикой!

Не даром, несмотря на то, что женщина, она стала генеральным прокурором в одном из районов той горной республики, откуда родом. Характер у нее совершенно мужской, хоть и воспитывалась она на Кавказе в строгих местных традициях, где женщина даже голос повысить на мужчину не смеет. Но мама еще как смеет и много лет прекрасно справляется со своими подчиненными, преимущественно мужчинами.

Правда, ее сестра точно такая же. Хотя тетка и не стала прокурором, но тоже крута, как самый высокий пик Кавказа. Так что, обращаться к Сурат так себе идея. Конечно, негласные законы её народа не позволят ей отказать в помощи, если я попрошу. Но…

Это будут копейки, которых и на хлеб на неделю не хватит. Но формально закон будет соблюден, а я еще и должна тетке по жизни останусь.

Так что нет, не буду я просить ни о какой помощи единственную оставшуюся в живых родственницу родителей, и мама это прекрасно знает.

Фыркает:

- Ну-ну, попробуй, обратись. Посмотрим, много ли тебе помощи перепадет от любящей тетушки.

Пока я лихорадочно соображаю, что мне еще сказать маме, чтобы хоть как-то переубедить, она припечатывает:

- Так что, деваться тебе некуда, девочка. Или ты делаешь, как я сказала. Или…

- Или готовься оказаться со своим недоноском на улице, потому что из квартиры я тебя выселю.

- Ты не сможешь, - хриплю я. – Она папина, а я его наследница!

- Милая, учи законы, - усмехается мама. – Мы с твоим отцом не были официально разведены. Так что квартира, в которой ты сейчас живешь, наша с ним совместная собственность, приобретенная в законном браке. Завещание твой отец не оставил, и половина квартиры по закону моя. Другую половину мы с тобой делим пополам, опять же, согласно закона.

Через два месяца мы обе вступим в права наследования. Тогда я через суд выведу свою долю и продам ее… цыганам. Или чистоплотной семье гастарбайтеров из двадцати человек. В общем, ты меня знаешь...

Я молчу, тупо ожидая, чем еще меня приложит звучащий из телефона безжалостный голос.

- Девочка моя, - голос неожиданно смягчается и становится совсем как раньше – ласковым и нежным. Любящим…

- Катюша, вы там в Москве живете по своим законам, а мы тут по своим. Но ты моя дочь, и обязана слушаться меня, потому что половина твоей крови – это кровь моего народа. И его законы, даже негласные – это и твои законы.

Голос становится совсем ласковым, даря отчаянную надежду, что все это просто дурацкий розыгрыш. Ужасный сон, который мне почему-то приснился днем, когда я нахожусь на работе.

- Я не могу отказать человеку, захотевшему тебя в жены, пойми. Иначе я лишусь должности, мне об этом прямо сказали.

- Мама, тебе все равно до пенсии год. Какая разница, сейчас ты лишишься своего кресла, или чуть позже?

В трубке наступает мертвая тишина, а потом меня добивают:

- Ты такого матери желаешь, мерзавка неблагодарная?! Оказаться выкинутой с позором с должности, а может и под уголовное дело попасть? Ты же понимаешь, в нашей системе с такого места добровольно не уходят. Только под суд или вперед ногами.