– Антон ничего не покупал, – попыталась объяснить я. – Они просто хорошие друзья. Вместе учились в институте.

Фаина только рукой махнула:

– Не будь наивной. Наверняка этот родственник получил свой процент. Просто так здесь ничего не происходит. Им нужен был Антон, а Антону нужна ты, поэтому ты и здесь, – со знанием дела подытожила она.

Я немного растерялась от ее напора и, поскольку не знала, что ответить, продолжала молчать, рассеянно оглядываясь по сторонам.

– Так почему же вы не женаты? – продолжила свой допрос Фаина.

– Долгая история… – нехотя начала я.

– Я поняла, не хочешь рассказывать. Ну и не надо. Меня это действительно не должно касаться. Просто я привыкла совать свой нос в чужие дела. Все равно расскажешь как-нибудь потом… Пойдем, а то Антон тебя уже, наверное, потерял.

Я оглянулась и увидела, что Антон действительно ищет меня глазами. Заметив нас, он направился в нашу сторону. Фаина быстро поставила на столик, стоящий поблизости, стакан с марокканским чаем и, помахав рукой Антону, сказала мне:

– Ладно, пойду. Не буду вам мешать. Я тебе позвоню завтра, сходим вместе в ресторан.

И она быстрым уверенным шагом скрылась в толпе гостей. Моя новая знакомая меня заинтриговала. Я была так растеряна от ее напора, что ничего не успела узнать о ней самой, поэтому с нетерпением ждала возвращения домой, чтобы поподробнее расспросить Антона о ней, а заодно выяснить, почему же он не брал меня с собой ни на какие встречи, о которых упомянула Фаина.

По дороге домой мы молчали, так же молча вошли в дом. Напряжение, возникшее между нами еще в порту, так и не прошло, несмотря на то, что на приеме мы мило разговаривали и Антон не сводил с меня восхищенных глаз.

Я чувствовала, что он хочет начать разговор, но не знает, как это сделать. Упрямство и боязнь уронить достоинство не позволяли ему заговорить со мной. Антон не умел долго злиться, так же как и я, но и никогда не шел на попятную. Раз уж он решил, что был прав, то другого мнения быть не может.

Я тоже уже остыла и практически не злилась на него. По крайней мере, мое желание выяснять отношения по приезду домой уже пропало. Кроме того, меня жутко мучило любопытство: так мне хотелось расспросить его о Фаине.

В итоге мы, как два упрямых мула, продолжали молчать весь вечер и, не сказав друг другу ни слова, отправились спать.

Уже глубокой ночью Антон прижался ко мне и во сне прошептал: «Я люблю тебя». Опять забыв все обиды, я готова была кричать от счастья. Я сама не знала, что думать: то ли я была слабохарактерным человеком, то ли моя любовь к Антону затмевала мой разум.

Утром я проснулась в гордом одиночестве. Практически каждый день Антон начинал с пробежки. Эта привычка появилась у него после службы в армии. Об этом мне рассказала его мама во время нашего с ней общения в Риме.

Я неторопливо встала с кровати, накинула халат и спустилась по лестнице в столовую, где меня уже ждал ароматный кофе и свежая выпечка.

До чего приятно чувствовать себя королевой! Не заботиться по утрам о таких мелочах, как завтрак или убранная постель. К хорошему привыкаешь быстро. И я к хорошему уже успела привыкнуть настолько, что воспринимала как данность, которую иной раз даже не замечала. Иногда я себя одергивала и заставляла вспоминать, что не всю свою жизнь росла в окружении прислуги. Вот и сегодня я постаралась получать удовольствие от того, что за мной ухаживают, и была очень любезна со своими филиппинцами.

Я налила вторую чашечку своего любимого кофе «Марагоджип» и развернула местную газету на английском языке. Главная новость дня гласила, что все лучшие конезаводчики Аравийского полуострова прибыли на ежегодную конференцию под патронажем султана Омана.