— Ты накурился так, что все провоняло насквозь! Машина — моя территория, — рявкаю прямо в лицо. — Как машина посольства или самолет. Все понятно?

— Д-да, босс.

— Демид, отпусти его, подумаешь, покурил. Мы опоздаем, — капризно произносит появившаяся рядом Лариса. 

Оборачиваюсь. Она с презрением смотрит на Марину и ее сумки, а потом кидает странный взгляд на водителя. Хмурюсь. Что-то здесь не так. Надо бы выяснить, но сейчас нет времени. Жена права, тесть очень не любит опозданий, у него прямо пунктик.

— Запомни, третьего раза не будет. Еще один косяк — и вылетишь отсюда, как пробка от шампанского. К ней, — опять киваю на Марину, — относиться как к еще одной хозяйке этого дома.

— Что? — восклицает Лариса. — Демид, ты с ума сошел.

Но я не обращаю внимания, смотрю на водителя.

— Все понятно? — Он кивает, и я его отпускаю. — Быстро вещи взял!

Артем подскакивает к сумкам, навьючивает на себя штук пять или шесть, я беру остальные, и мы идем в дом.

— Демид, ты куда? — снова недовольный голос жены.

— Жди меня в машине, приду через пять минут.

Заходим в дом, нас встречает Людмила Алексеевна.

— О, это, наверное, Мариночка. Здравствуйте. 

— Здравствуйте, — отвечает Марина и настороженно смотрит.

— Это моя домоправительница. Она тут главная, без нее вообще ничего работать не будет.

— Ой, ну скажешь тоже. 

— В общем, познакомьте ее со всеми, — даю указание, — все покажите. И предупредите, чтобы с ней обращались так, словно она тут хозяйка, а не прислуга.

— Конечно-конечно, Дёмочка, не волнуйся. Беги, я все сделаю. Артем…

Она продолжает командовать, но я уже не слушаю, буквально выбегаю во двор, прыгаю за руль и сразу жму на газ. Надеюсь, пробок не будет.

Нам везет. Приезжаем на десять минут раньше и выдыхаем. Спокойно заходим в дом не меньше нашего, на пороге нас уже встречает хозяин.

— Вечер добрый, Демид, Лара. — Прекрасно выглядишь, — дежурно кидает дочери и жмет мне руку. — Проходите. 

Проходим в большую столовую, где уже накрыт стол, рассаживаемся. У Игоря Дмитриевича какая-то нездоровая любовь к порядку. Все всегда должны садиться строго на определенные места, брать что-то только так, ставить только этак… Иначе у него начинается нервный тик и истерика. Я давно понял, что ему нужно к психологу или даже к психиатру, но ни он, ни Лариса и слышать об этом не хотят. «Это просто от напряженной работы», — говорят они. Ну окей, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Может, и хорошо, что у ребенка не будет генов Ларисы. Кто знает, что может вылезти…

— Ну что, когда все-таки обрадуете меня наследником? — заводит свою неизменную песню тесть, стоит нам закончить с горячим и приступить к десерту.

— Папа… — укоризненно говорит Лара.

— Что «папа»? Пять лет завтраками кормите.

— Я не могу иметь детей, — вдруг заявляет Лара и смотрит на отца в упор.

Тот переводит взгляд на меня.

— В каком смысле?

Вздыхаю и поясняю, разводя руками:

— Там какая-то медицинская проблема, я не разбираюсь. Но Лара не сможет выносить ребенка.

— Но… — начинает тесть, однако я прерываю:

— Мы решились на суррогатное материнство.

Лицо тестя, побагровевшее  при ности, чуть светлеет и разглаживается.

— То есть наследник все-таки будет?

— Или наследница. Да, будет.

— Пол неважен. Внучку я буду любить не менее сильно, чем внука.

— Не сомневаюсь, — говорю, а сам кошусь на Ларису. Думаю, что этот человек вообще никого не способен любить, кроме самого себя.

— А вы уже нашли кандидатуру?

— Да, она сегодня переехала к нам, — сообщает Лариса и кривится.

— К вам? — Тесть в недоумении.

— У нее условия неподходящие. 

— А, ну конечно, конечно, да. Из этих соображений понятно. Ну хорошо. А когда мне можно с ней познакомиться?