Бедра и плечи двигались в такт музыке, но ни обычных для стриптизерш «восьмерок», ни распаляющих прогибов девчонка не делала. Она просто танцевала. Как на танцполе. Без «прицела» и обещания отдаться здесь и полностью. Странная. Интуитивно знакомая и одновременно совершенно чужая.

Не обращая внимания на обалдевшего защитника, я остановился возле двери в вморозился ногами в пол. Бугай из службы охраны на углу недовольно переступил с ноги на ногу. Задержись я здесь еще чуть-чуть, он наверняка двинулся бы выяснять дела, но девчонка вдруг развернулась лицом к своему клиенту, и мне резко стало не до него.

«Майя! Здесь! Танцует для какого-то урода. Какого черта?» – хороводом пронеслось в моей голове и, не раздумывая ни секунды, я раскрыл дверь кабинки.

Майя.

Спустя день после того, как я попросила Варю пристроить меня в клуб, случилось еще одно ЧП. За годы в общежитиях, детдоме, с приемными семьями я оказалась совершенно неподготовленной ко многим вещам, которые для других банальные мелочи. Я только-только училась жить сама, одна, в своих «квадратных метрах». И первая же упавшая в почтовый ящик квитанция о коммунальных платежах выбила почву из-под ног.

Семь лет после смерти деда в квартире с моего согласия жила его третья жена. Я не хотела выселять ее, мне не было дела до драгоценной недвижимости, из-за которой собственное детство превратилось в кошмар, но теперь моя доброта вернулась извращенным бумерангом.

От суммы в графе «пеня» сердце чуть не остановилось. Год моего нежелания переезжать обернулся рублями. Тысячами рублей, которых у меня не было, как не было и идей, где раздобыть такую сумму!

Не таким я представляла начало самостоятельной жизни. Цепочка неприятных событий, начавшаяся с трудоустройства у Громовых, не желала прекращаться. Меня будто прокляли, и даже неунывающая Варя впервые развела руками, не зная, чем еще могла помочь.

– Улыбайся пошире и молись о хороших чаевых, – она взглядом указала на выданную мне новенькую форму официантки и тяжело вздохнула.

– Ты думаешь, шанс есть? – я медленно натянула на себя больше похожую на широкий ремень юбку и короткий, застегивающийся на пуговицы топ. Эта одежда больше подошла бы танцовщице, но выбирать не приходилось. Особенно теперь.

– Ты новенькая, – Варя оглядела меня с ног до головы и, подойдя поближе, расстегнула верхнюю пуговицу. – Постоянные клиенты любят новые лица.

– И ты думаешь, что… – заканчивать фразу я не стала. Сама мысль о том, о чем намекала подруга, вызывала внутри целую бурю протеста.

– Я надеюсь, что тебе повезет, – Варя качнулась вперед и, как маленькую, обняла меня за плечи. – Просто повезет! Как этой… Как ее?

– Золушке, – глухо в плечо подсказала я.

– Точно! Как Золушке. И очень скоро ты будешь вспоминать обо всех проблемах с улыбкой.

– Варь?

– Угу…

– И ты серьезно в это веришь?

– У Робертс же получилось, а чем мы хуже?

– Варь…

Со стороны мы, наверное, смотрелись как две идиотки или, что еще хуже – лесбиянки. Обе в проститутской форме, на каблуках… Обнимаемся в темной подсобке перед тем, как выйти к толпе мужиков.

– Да?

– Из тебя получился бы хреновый психотерапевт, – несмотря на полную задницу, уголки моих губ разъехались в стороны.

– Ну, я хотя бы попыталась, – подруга совсем не ласково шлепнула меня пониже спины.

– Спасибо, – я первой разомкнула объятия. – Правда. Большое спасибо.

Перспектив по-прежнему не было, но на душе стало легче. С учетом того, что на нервах мне не спалось, не елось последние дни, это был успех.

Оставалось надеяться, что слова Вари сбудутся хоть отчасти. «Пусть мне повезет, пожалуйста!» – закрыв глаза, я отпустила в космос отчаянную просьбу и начала свою первую рабочую смену.