Как только пробрался сюда? Дверь не скрипнула, нигде ничего не стукнуло! И ходит, самое главное, бесшумно как привидение. Жуткий тип, в самом деле.

Конечно же, дорогой куратор не повелся на мое симулирование, и хорошенько отъевшись в столовой, явился ко мне разбираться, в чем, собственно говоря, дело.

– Ты, подлая женщина! Даже не думай, что я стану разгребать это бумажное дерьмо в гордом одиночестве! – с порога заявил мне Уолш, сперва как следует подолбившись в мою дверь. – Ну, бледновата, даже синевата, но не при смерти же! Что это вообще за спектакль?

Если бы спектакль – дело одно.

– Грейсток на завтраке был? – первым делом спросила я, не сумев скрыть нервозности.

Ланс поглядел на меня странно, с великим подозрением, но вопросов задавать не стал. Пока не стал. Знаю его зловредный характер, наверняка подождет, пока расслаблюсь, а потом задаст каверзный вопрос в самый неподходящий момент.

– Ну, появился он. Иссиня-бледный, глаза совсем запали, но ползает уже сам, без посторонней помощи.

А то я не знаю, что ползать он может и так. Ночью убедилась на собственном опыте.

– Ладно, тогда сейчас я с тобой в архив, но обедаю снова у себя. Ври Грейстоку, что хочешь. И слушай…

Просить было неудобно, однако же лучше так, чем снова проснуться в обществе этой полудохлой крысы.

– В общем, можно я с тобой ночевать буду? – попросила я, искренне надеясь, что Уолш поймет все правильно. А вот в этом смысле не угадаешь, куда понесет его мысли, даже при учете, что друг друга мы как сексуальные объекты не воспринимали от слова совсем.

Мои слова куратора изрядно озадачили, особенно в свете того, что я не стала докладывать, почему же совершенно не желаю ночевать одна в комнате. Вообще, сообщить о явно странном поведении хозяина замка Корбин я планировала уже после того, как мы уберемся восвояси: Ланс был человеком импульсивным, к тому же как-то так вышло, что куратор искренне считал, будто несет за меня некую ответственность, значит, мог дать Грейстоку за его «подвиги» в морду. А учитывая разницу в весе, сдыхоти хватит одного удара, чтобы не подняться вообще никогда.

– Ну, ночуй, конечно, – в итоге махнул рукой Ланс, озадаченно почесывая затылок. – Но ты знаешь, я не удивлюсь, если здешняя рыжая «мамочка» заявится к нам посреди ночи, чтобы прерваться творящийся разврат, и вытащит тебя за ухо прямиком из постели.

Бурное воображение подвело: я в красках представила эту невероятную картину, разумеется, захохотала, а потом голова резко закружилась. Вредны мне такие потрясения посреди ночи, вредны.

Хорошо, Ланс за шкирку как котенка подхватил, а то бы я с полом встретилась.

– Чего-то ты, мать, совсем сдаешь. Стареешь, что ли?

Остряк-самоучка, чтоб его.

– Мне двадцать восемь! И я прекрасно себя чувствую, просто выспалась плохо!

Кто вообще в такой же ситуации мог выспаться хорошо?!

– Может, попросить, чтобы и тебя целитель заодно осмотрел? Ну, чего он тут без дела болтается, скучает, поди, – тут же предложил Ланс, кажется, даже самую малость встревожившись.

Я замотала головой. Еще чего не хватало. Да и ничего такого особенного со мной не случилось. Просто перепсиховала и не выспалась, но тут любая бы понервничала хорошенько.

Куча бумаг была, кажется, все так же велика и все так же удручала, как и вчера. Ту предположительно высокородную тетку я уже тихо ненавидела за ее больные фантазии. Раз так хотелось примазаться к графской фамилии, поехала бы в это захолустье сама, и дешевле, и людям спокойней. А там, глядишь, и графинюшкой заделалась бы на законных основаниях, раз Грейсток с таким упоением бродит ночами по женским спальням.