Я начал судорожно вспоминать дело Александрова, и, вроде, тогда он говорил, что не женат.
- О чем думаешь? – спросила неожиданно подошедшая Маша.
Я не стал юлить.
- Думаю о том, а где твоя мама?
Девушка пожала плечами.
- У меня ее нет, - затем, встретившись с моим непонимающим взглядом, добавила, - она отдала меня папе при родах, я ей была не нужна.
Я нахмурился. Такое тоже бывает?
- Мне замечательно живется и с одним папой, не парься, - улыбнулась Маша. – Пойдем жарить шашлыки.
Ужинать мы сели на улице, в беседке. Май в этом году шикарный, лето еще не наступило по календарю, а уже почти месяц стоит теплая погода.
- Ммм, вкусно, - прищурилась Маша, вгрызаясь в кусок свинины.
Я усмехнулся.
- Так это ты мариновала, тебе спасибо.
- Не правда, пожарить тоже нужно уметь, - затем перехватила мой усмехающийся взгляд и спросила, - что?
- Я думал, что современные девушки питаются исключительно свежими овощами, а уж к свинине и близко не подходят.
Маша пожала плечами.
- Значит, я не современная, я люблю мясо.
Между нами возникла хрупкая идиллия на грани, когда никто из нас не переходит черту, мы просто общаемся и наслаждаемся обществом друг друга. Долго ли это продлится?
Маша забирается на лавочку в беседке с ногами и обнимает себя руками, ежась от холода. Я дотягиваюсь до своей толстовки, которую захватил из дома и отдаю девушке.
- Спасибо, - улыбается она, затем кутается в мою кофту и пододвигается вплотную ко мне, облокотившись головой на мое плечо. Я на миг замираю, затем, велев заткнуться всем тараканам, обнимаю Машу. Она издает невнятный звук, похожий на мурлыканье котенка и прижимается крепче. Вот так молча мы сидим на улице, на чужой даче и делаем вид, что между нами не рабочие отношения.
На улице уже почти стемнело, и становится прохладно даже мне.
- Маш, пора спать, - говорю голове, торчащей у меня из подмышки.
- Угу, - сонно отвечает девчонка, и, недовольно, отстраняется от меня. Мы заходим в дом, поднимаемся по лестнице, возле своей спальни Маша снимает мою толстовку и отдает ее мне.
- Спокойной ночи, мишка, - сонно говорит девушка и целует меня в щеку. Затем уходит в свою спальню, а я еще минуту, как дурак, стою под ее дверью. Затем даю себе мысленную оплеуху и возвращаюсь вниз. В кабинете проверяю еще раз все камеры, закрываю все двери и только после этого иду ложиться спать.
За годы работы в полиции, я выработал чутье. Да-да, как бы это ни странно звучало, оно у меня наработанное и редко подводит. Вот и сейчас я проснулся от ощущения, что что-то не так. Посмотрел на час: 2.15. Я прислушалась, на всякий случай, доставая пистолет. Вроде, все тихо. И словно в подтверждение моих опасений, на улице зажегся фонарь, на котором установлен датчик движения. А затем я различил слабый шепот.
Я вскочил с кровати, и тихонько пошел к Маше в комнату. Девушка спала, засунув одеяло между ног. Тоненькая маечка задралась, обнажив бок. Я бы полюбовался, но времени нет.
Я подошел тихонько к кровати и прикрыл Маше рот, чтобы она не вскрикнула от неожиданности. Девушка в испуге открыла глаза, затем встретилась со мной взглядом. Я приложил палец к губам, показав ей, чтобы молчала. Она кивнула, что поняла.
Я убрал руку ото рта, и жестом приказал следовать за собой.
- Что случилось? – шепотом спросила она.
- На территории кто-то есть, - тихо ответил я.
Девушка в испуге затормозила, но я раздраженно дернул ее за собой.
Мы спустились вниз, я подошел к нише в стене. Я ее приметил еще днем: в темноте не видно, что здесь есть ниша, идеально, чтобы спрятаться.
- Стой здесь, - затолкал я туда Машу, - и вот.