Одним из талантов Михеича была способность находить любой повод для выпивки, другим – легко заводить новых друзей, чтобы его реализовать.

Гость отказываться не стал, и приободренный шеф принес из мини бара бутылку дорогого красного вина и пузатые бокалы.

В кабинет вплыли невидимые Жора и Селиван. Они забрались ко мне на подоконник за чуть сдвинутую штору. Зрелище обещало стать ярким пятном в наших серых буднях.

Психолог вытащил из портфеля бутылку водки и газетный сверток, в котором оказались надкусанный огурец и порезанная на дольки сырокопченая колбаса. Недаром говорят, общие интересы сближают, а единомышленников можно встретить где угодно, даже в общественном туалете.

Михеич подмигнул и извлек из недр стола штопор. Следуя правилам употребления горячительных напитков, начали с вина, чтобы плавно войти в градус.

– Илья Михеевич, я давно хочу вас спросить, – чуть нетрезвым голосом после третьего тоста сказал врачеватель душ, – в какой фирме вы нанимаете секретарш? Эта ваша, как ее, Дуся, чудо как хороша, ничуть не хуже предыдущей.

Михеич засмеялся:

– Их главный недостаток в том, что они слишком быстро выходят замуж.

Ну, тут я могла бы поспорить, если бы имела право голоса. По мне, так ничего страшнее отсутствия мозгов нет, и не будет. К сожалению, шефа привлекали в женщинах совсем другие качества, как и большинство мужчин на этой планете.

К середине бутылки водки беседа приобрела более доверительный характер.

– Вот за что я тебя уважаю, Саня, – заплетающимся языком вещал главный, – ты не только даешь ценные рекомендации, но и сам следуешь им. Выпьем.

Он налил очередную порцию в бокалы, забрызгав стол.

– Если ты не возражаешь, я хочу спросить у тебя совета по поводу тещи. Как мне ее укротить?

– Возражаю, – психолог поднял ладони вверх, как плененный фриц под Сталинградом, – все вопросы по записи и за деньги.

Еврейские корни надежно стояли на страже интересов хозяина. Вот бы Михеичу такую деловую хватку.

Между тем, за окном совсем стемнело, и в приоткрытое окно вереницей паломников потянулись первые комары.

Водка закончилась на самом интересном месте, когда шеф пытался доказать гостю, что в «Диогене» живет настоящий домовой:

– Да я тебе клянусь самым дорогим, что у меня есть. Веришь, брат?

Брат не верил. Быть может потому, что клялся Михеич Венерой Петровной, которая по совместительству была не только мамой его супруги, но и главным несчастьем всей жизни.

Шеф не врал, ни про Селивана, ни про то, что содержание тещи влетало ему в копеечку. Дошло до смешного: начальник встал на четвереньки и полез под стол за доказательствами.

Селиван не выдержал такого унижения своего кумира и спрыгнул с подоконника, на лету обернувшись котом.

– А, вот и он, – шеф торжествующе поднял домового над головой, – смотри, Саня.

– Да это же обычный кот, – психолог попытался потрогать животное, – только имя у него странное для кота – Домовой.

– Саня, ты посмотри повнимательней, – Селивана сунули под нос собутыльнику, – какой же это кот?

Саня посмотрел, даже под хвостом – кот как кот – и пожал плечами.

Домовой покорно болтался в хозяйской хватке, всем видом изображая правоту гостя. Михеич плюнул с досады, отпустил домовика и пошел к мини бару за новой бутылкой.

Александр Сергеевич пригладил реденькие волосики и ладонью расправил смятую газету на столе. В его аккуратной бородке застряли крошки колбасы. По странному стечению обстоятельств газета оказалась той самой. Михеич вернулся с бутылкой любимого коньяка и заметил, как гость изучает первую полосу.

– Илья, да ты у нас известная всему городу персона.