— Да уж, лошади — это очень современно! — фыркает Аня.

— Это смотря где и с кем кататься. Я знаю очень красивые места, готов спорить, тебе понравится.

Аня неуверенно пожимает плечами, но и отказываться не спешит.

— Посмотрим, созвонимся, — неопределённо пожимает она плечами и пулей вылетает из машины, так и не удостоив меня на прощание взглядом или теплым словом.

Однако перед тем как зайти в подъезд, она все же оглядывается на меня и робко улыбается.

— Обороны треснул лед, — удовлетворенно шепчу я в темноту и трогаюсь с места, весьма довольный собой.

7. Глава 7.  Утро вечера мудренее

Неспроста девочки с работы называли Кондратьева опасным типом. С таким легко спутаться, рухнуть в него точно в омут. Без возможности выплыть. Очень уж он убедителен в своей беспечности.

Но я понимала, что он обхаживает меня только для того, чтобы уложить в койку, добавить имя в бесконечный список из девиц и найти новую жертву. Проблема в том, что мне понравилось быть его жертвой.

Пусть минутная слабость, пусть без обязательств, но после долгих отношений с Вовой мне не хватало чего-то ядовитого. Ядерного. Взрывного.

Не удивлюсь, если Дима постоянный клиент ресторана в темноте, потому что где ещё можно так легко и ненавязчиво развести девушку на поцелуй? Обстановка обязывает. Меня не смутило то, во что перетекли извинения. Напротив, хотелось молить его не останавливаться. Никогда.

Но темнота сменилась ярким светом, и сиюминутное желание исчезло.

Не понимаю, что испытываю от этой ситуации. Удовольствие? Смущение? Дикий стыд?

Окончательно запуталась в себе. Надо бы разложить мысли по полочкам, да только не получается, потому что все здравые доводы стираются, стоит вспомнить о жарких прикосновениях. 

А за весь день ни одного звонка от клиентов. Я, конечно, всем сообщила о свадьбе и предстоящем «медовом месяце», но когда это останавливало людей? Они названивали мне даже по ночам, причем иногда с очень странными вопросами. Например, одна невеста в слезах просила убрать со столов цветочные композиции.

В пять часов утра.

В общем, всеобщее молчание меня напрягло. Я даже выложила несколько снимков с предыдущих торжеств, после которых потенциальные клиентки обычно разрывали телефон.

Ничего.

Странно. Ладно, подумаем обо всем завтра, сегодняшний день слишком насыщенный, чтобы размышлять о чем-то ещё.

…Я ложусь на диван с ведерком мороженого и включаю любимый сериал. Ужин в темноте, конечно, прекрасная вещь, но это скорее развлечение, чем реальная трапеза, ибо еды на тарелках – кот наплакал. Сколько там было, этого крокодила? Три кусочка на весь ресторан?

Так что будем набивать пузо запретными лакомствами, пока сериальные герои признаются друг другу в любви.

Но только я берусь за ложку, как начинает вибрировать телефон. Мама.

О, нет…

 — Вчера мы толком не поговорили, — её голос суров, и я ощущаю себя нашкодившей малявкой. — Весь вечер на Вове лица не было. Зачем ты так издеваешься над ним? Он ведь замечательный мальчик, тебе второго такого не найти.

— Мам, почему сразу издеваюсь? Почему я не могу жить так, как сама захочу?

— Тебе напомнить, чем закончилась твоя прошлая попытка самостоятельности? — она цокает языком. — Кто вытащил тебя со дна, хоть ты и вела себя с ним по-скотски?

Не нужно мне ничего напоминать. Всё я помню. Без Вовы я бы, скорее всего, сидела за решеткой или лежала в канаве, а мне оба варианта как-то не очень.

  Но маму не остановить. Следующие пять минут она ругается, не позволяя мне даже вклиниться в обличительный монолог.

  — Человек ради тебя продал загородный дом, оббил все ноги о пороги судов, а ты вместо того, чтобы стать верной женой, плюнула ему в лицо. Да ещё и прилюдно, — заканчивает она. — Неблагодарная же ты, Аня. Неужели мы с отцом растили тебя такой?