«Ну и ладно, сама придешь, будешь на крыльце спать, – даже мысль о том, чтобы бродить по огромному темному участку и выискивать сбежавшее животное, вызвала у Покахонтова дрожь. – Куда она денется? Тут же забор метра три. Замерзнет, зато урок будет. Нам с ней еще две недели жить. Надо показать, кто в доме главный!»

Если бы историк знал о небольшом лазе у гаража, что Куча проделала в последний свой приезд на дачу. Если бы Николай Заверсин не спешил бы в аэропорт и вспомнил бы об этом. Если бы собака не почуяла странный, новый манящий запах, доносящийся из леса. Из многих этих «если» и сложились последующие события.

Лишь у самой двери Варун опомнился. Он не зря слыл не только бесстрашным воином, но и мудрым стратегом. К нему подскочил Мытарь, ощутимо ударив его в грудь:

– Окстись, балбес! Из-за тебя, дурака, помирать не хочется раньше срока. Что ты сюда понесся?

– Никиту ты увидал, десницу моего. Может, спастись ему далось?

– Из лап упырей еще никто живым не выходил, – процедил сквозь зубы Ерш, заглядывая в разбитое окно и разведывая обстановку внутри.

– А ты что же? Значит, обманул меня? Как же ты тут третий год зимуешь, раз никто живым не уходил. Нахвастал почем зря, – прищурился Варун.

– Не паясничай, богатырь, – вытянув шею, борец с вампирами продолжал изучать обстановку в доме. – Одно дело ратник, даже краем уха не слыхавший про напасть темную, а другое – сведущий мракоборец. Лады, зайдем посмотрим на твоего побратима, но знай, если обратился он, то дорога ему на тот свет уже оплачена. Нет лечения и трав таких, что на ноги поставят и жажду крови изведут!

– Понял я, понял, чай не дите малое, неразумное, – зло огрызнулся витязь.

– Ну, раз понял, отпирай дверцу и в сторонку отойди, не след такому охламону поперек батьки в пекло лезть, – крякнул Ерш, доставая из-за спины арбалет.

– Крестьянское оружие, – пренебрежительно высказался насчет самострела Варун, наблюдая за тем, как Мытарь заряжает серебряную стрелу.

– Поучи меня еще, – беззлобно фыркнул житель болот, – супротив темного воинства, силы нечистой все средства хороши, что их жизни лишают.

Он любовно повертел в руках самострел и продолжил:

– Я его прозвал «Жнец», – горделиво сообщил Ерш, любовно поглаживая арбалет по прикладу.

– Только добрым да диковинным мечам имена положены, – наставительно поднял палец вверх Варун.

– Ладно, хватит лясы точить. Пора, – нахмурил брови Мытарь. – За мной держись и смотри в оба. А ты, животина хитрая, тут нас стереги, а ежели кто вздумает прищучить, кричи.

Сначала они пронырнули в темные сени, а только потом в комнату. Варун пытался следить за происходящим из-за широкого плеча своего нового наставника, но тот передвигался с такой скоростью, что поспеть за ним было непросто даже поднаторевшему бойцу.

Печка, длинный стол с двумя лавками вдоль него, две кровати, вот и все. Страшнее было то, что вещи так и стояли нетронутыми, покрытые толстым слоем пыли. Будто хозяева просто взяли и исчезли в единочасье, наплевав на свое имущество.

– Чудеса в решете, – только после тщательнейшей проверки Ерш чуть ослабил бдительность, – нету тут твоего Никитки, пригрезилось.

– Не могет такого быти. Ты ж тут первый бородищу черную заприметил? – Варун поднял с пола соломенную куклу и повертел ее в руках.

– Да все может быть. Показалось, – упрямо твердил Мытарь, выглядывая в окно, – или убег куда, падлюка.

– Никуда он не делся, здесь он, – сердито топнул ногой Варун, и что-то под его ногами скрипнуло.

Вдвоем они тут же уставились на источник звука – прямо под воеводой в полу была небольшая дверь в погреб. Мытарь схватил за кольцо и потянул наверх, сперва дверь поддалась, но тут же стремительно дернулась вниз.