– Так это твоя цель? – догадался Варун.

– Непросто это, – поморщился Ерш, – где-то в лесах у них схрон имеется, лежбище тайное. Три зимы уже тут, а все не нашел пока. Ворог дюже смекалистый. Самое главное, совет добрый тебе. Жить захочешь, не пускай в жилище свое упыря никогда, не приглашай зайти.

– А чего их приглашать? Это же твари бессловесные, жаждой крови наделенные. Такую пакость увидишь, уже упадешь замертво. А ты говоришь, в гости звать.

– Не все сразу, сам все поймешь скоро, – зловеще пообещал Мытарь, и от слов его не по себе сделалось воеводе.

Павел Олегович проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. От неожиданности он резко сел на расхлябанной раскладушке и ошалело закрутил головой, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Рядом с ним на корточках сидел Толик с сигаретой во рту. По его испуганному и растерянному взгляду стало понятно – что-то случилось.

– Что? – тяжелым, надтреснутым голосом спросил Аксенов. – Ты какого хрена внутри куришь, совсем обалдел?

– Слышь, Паш, – Толя, казалось, не слышал своего собеседника, – Раду куда-то делся, нигде его нет. С ночи еще, похоже.

– Как это? – Павел Олегович вскочил на ноги, натягивая спортивные штаны.

– Мы когда вчера вернулись и спать завалились, я еще минут сорок крутился, заснуть не мог почему-то, слышал, как он на улицу вышел покурить. И вроде как не вернулся. Точно не уверен, я захрапел к этому времени. Сейчас встал – никого. Ни на участке, ни в туалете, ни в лесу. Я его позвал даже, тишина. Не отзывается.

– Так, может, он это, в магаз почесал с утра пораньше? – Аксенов уже и сам подозревал, что дело нечисто, но хотел отработать все возможные версии.

– Не, ты что. Вчера закупились на неделю вперед, вместе ходили, чтоб нескучно было.

– Что думаешь? – полюбопытствовал директор.

Неприятные мысли начали роиться в голове.

– Паша, да хрен знает, серьезно. Все это очень странно, – пожал плечами Толик.

– А ты давно Раду знаешь?

– Конечно. Мы же еще до переезда сюда дружили, с детства.

– А как ты думаешь, он мог бы мотнуться в город, чтобы себе присвоить нашу находку за вознаграждение? Может быть, нам стоит с минуту на минуту ждать гостей и репортеров?

– Да ну! Бред! – махнул рукой строитель. – Быть такого не может, да и откуда ему знать, куда идти? Вот ты, Паш, в курсе, куда идти с такой находкой? В Эрмитаж что ли?

– Логично. Так, а телефон? Звонил?

– Не берет. Но и не отключен, тоже фигня какая-то.

– Набери еще разок, подумаем.

Толя послушно достал телефон и нажал на кнопку. Задержав дыхание, они дождались длинных протяжных гудков с той стороны. Аксенов крадучись подошел к двери, открыл ее и замер в выжидательной позе. По ногам зазмеился холодок. Не услышав ничего, он направился к туалету, стараясь бесшумно ступать вперед. Тоже тишина. Тогда он пошел в сторону котлована. На самом краю он замер. Толя уже подумал, что тот просто задумался о своем, как вдруг Аксенов повернулся к нему с таким лицом, что у молдаванина все оборвалось внутри.

– Сюда иди, – поманил его рукой бледнющий Павел Олегович.

Толя испуганно подошел к начальнику и уставился вниз.

– Набери еще раз, – прошептал Аксенов, словно боялся, что их услышат.

Самая узнаваемая мелодия «Нокии» приглушенно доносилась прямо из подвала.

Мужики многозначительно переглянулись.

– Пошли? – предложил рабочий, непонятно зачем схватив воткнутую рядом лопату.

Прямо у дверей они обнаружили черную шапку Раду и лежащий на боку прожектор, который чудом не разбился.

– Мы вчера разве закрывали их? – кивнул на вход глава строительной фирмы.

– Да хрен знает. Чего-то очково мне, Паш, – честно признался Толя, перехватывая поудобнее лопату.