Александр Александрович Колдомасов, работая «на земле», знал каждую семью в округе.

В копилку Э.Э.: «земля»– территория, обслуживаемая участковым полицейским в России.

Особо доверительные отношения сложились у Сан Саныча со старшим поколением, которое охотно делилось с ним «оперативной информацией». История с заколачиванием живого человека в гроб была выслушана от многих «источников» и в разных вариантах. Но самое неприятное, что сутки шли за сутками, а злоумышленник нигде не засветился. Пропал Вован! Вместе с добычей. Кто ж осудил бы таракановского аниськина за то, что во время беседы с потерпевшим с его лица не сходила дополнительная суровость.

– Как только появится информация о вашем смартфоне, я извещу,– сухо заметил он, давая понять, что аудиенция закончена.

– Есть у меня, господин полицейский, ещё одно дело…

– Какое именно?

– Вотивные подвески.

– Какие ещё занавески?– устало воззрился Колдомасов на посетителя.

– Я обнаружил клад, а господин Дерябин его похитил.

– Ну, что ж, садитесь и пишите заявление! –повелел Сан Саныч, а сам подумал: «Леший тебя забери! Только клада мне не хватало! До кучи…»

Спустя час выйдя из опорного пункта, Эрик двинулся к кафе «Триада». Заказав кофе, он присел у окна, из которого просматривалась Комсомольская площадь – средоточие деловой и общественной активности поселения.

Итак, полиции известно теперь и про клад. Это увеличивает шансы найти похитителя, но уменьшает шансы заполучить хотя бы часть вотива. А серебряная та ножка очень даже хороша.

Додумать Эрик не успел. Он увидел её – ту самую бейсболку, что имела отношение к его спасению. Там, на мызе. Словно повинуясь мужским флюидам она вошла в кафе. Сняв дождевик, скользнула по незамысловатому интерьеру, затем сосредоточилась на меню. Молодой человек, взяв инициативу в свои руки, приблизился к барной стойке.

– Привет, Аленький цветочек!

Её глазки разом осветились неподдельной радостью.

« И к чему она делает вид, что только сейчас заметила его?»

Она с удовольствием приняла приглашение присесть за его столик.

– А почему ты называешь меня Аленьким цветочком?

– Наверное, ассоциация…С детским стишком. Мама хотела, чтобы я знал итальянский. Читала стихи.

– Какие?

Молодой человек набрал в лёгкие воздуха и продекламировал:

– Чера ун фьореллино

– Пикко пикколино!

Жил-был цветочек аленький- маленький-маленький. Ты у меня с ним ассоциируешься, особенно после событий на мызе. Я ведь перед вами тогда не в самом лучшем своём виде предстал.

– Да ладно тебе! Ты и сам оказался не слабак. А правда, что ты из Германии?

– Мы эмигрировали, когда я закончил четвёртый класс. На самом деле я «русский немец».

Расшифровать данное понятие ему не позволил голос барменши:

– Кто заказывал междугородку?

– Извини, это меня.

Его перебинтованные пальцы ухватили трубку допотопного телефонного аппарата, который владелица «Триады» установила в точке общепита и не прогадала. Добираться сюда было ближе, чем до почты.

Алька уткнулась взглядом в окно, лениво, но без раздражения размышляя о том, что оказалась в прошлом веке. И следует признать, ей это пошло на пользу. Она уже двое суток не надевала свою «клетку Фарадея» и ощущала себя бодрячком.

Разговаривал Эрик целых пятнадцать минут, а вернулся не с пустыми руками- с чашкой капуччино для себя и пирожным для дамы.

– О, это мой любимый эклер!– просветлела лицом Алька, после чего пара некоторое время предавалась гастрономическим радостям.

– Можно спросить тебя…А чего ты забыл в этой «тьме таракани»?– осведомилась девушка, сочтя, что совместная трапеза даёт ей право на личный вопрос.