– Ты хочешь сказать, что шериф Харди…

– Мистер Харди.

– …согласился торчать там наверху, чтобы быть ближе к месту, где утонула его дочь?

– Не совсем нормально, да? – говорит Баннер. – Это скорее по твоей части.

– Знаю, почему ты строишь из себя блюстителя порядка, Баннер Томпкинс.

– Строю?

– В тот вечер, – говорит Дженнифер (в какой именно, можно не объяснять), – когда ты вытащил Лету из воды… Ты чувствовал себя героем, будто спас ей жизнь. А сейчас снова хочешь быть спасителем. Вполне логично.

– Мистер Холмс всегда говорил, что ты умнее, чем кажешься.

– Вот его поминать ни к чему.

– Между прочим, на тебе куртка округа.

– Скажи своей симпатичной женушке, чтобы позвонила мне… – говорит Дженнифер, уже приоткрывая дверцу, но ее перебивает включившееся у Баннера радио.

– Помощник шерифа Томпкинс, помощник шерифа Томпкинс, – слышен голос Мэг.

Баннер поднимает палец, прося Дженнифер помолчать, включает микрофон у плеча и отвечает:

– Томпкинс слушает. Что случилось, миссис Кениг?

– Ты где? – спрашивает Мэг. – Не важно… я сейчас ее соединю, сейчас соединю.

– Кого? – спрашивает Дженнифер, и Баннер глазами просит ее замолчать.

– Синнамон Бейкер, – отвечает Мэг.

– Она еще здесь? – громко удивляется Дженнифер.

Баннер одаривает ее злобным взглядом, и тут сквозь помехи из динамика у него на поясе прорезается голос.

– Баннер, Баннер!

Это сквозь слезы визжит Синнамон.

– Не «помощник шерифа»? – едва шевеля губами, произносит Дженнифер.

Нога Баннера соскальзывает со сцепления, ратрак дергается и замирает, Дженнифер врезается в ремень безопасности.

Она во все глаза смотрит на Баннера и слушает голос Синн.

– Я не знаю! – кричит Синн в ответ на вопрос Баннера о том, где она.

Потом начинает рыдать и задыхаться.

– Мы едем, – говорит Баннер.

Хотя это явная ложь. Он же не знает, где она.

Сквозь помехи прорывается другой голос. Девичий… Женский:

– Скажи, что последнее ты помнишь? Что вы делали?

– Что мы делали?! – говорит Синн. – Они умерли!

– Кто? Кто? – спрашивает девушка-женщина.

– Помощник шерифа Томпкинс, кто у вас на линии? – вклинивается Мэг.

После паузы Баннер отвечает:

– Миссис Кениг, это Дженнифер Дэниэлс. Она со мной.

– Джейд? – спрашивает Мэг не без трепета в голосе.

Синн орет в телефон, потому что они не понимают, насколько это срочно.

Во-первых, на ней только лифчик, трусики и зимние сапоги – таковы правила.

Во-вторых, она вся измазана кровью.

В-третьих, тело Тоби прижато к стеклу, и на нее смотрит его один оставшийся глаз.

– Он даже лобовое стекло не пробил, – говорит Синн, будто озадаченная.

– Лобовое стекло, лобовое стекло, так… – соображает Дженнифер Дэниэлс. – Значит, авария. Куда вы ехали? Откуда?

– Нет, – кричит Синн. – Это не… мы были… Господи. А Гвенни, она… она…

Синн опускает телефон к ключице.

За капотом на ветке дерева болтается подвешенное за шею тело Гвен Стэплтон.

Ее вспороли спереди. Выпадающие внутренности – ярко-красное пятно на фоне снега, язык тоже снаружи, он пробит отверткой, чтобы так и торчал.

– Господи, господи, господи… – причитает Синн в телефон. Или просто причитает, а телефон держит рядом.

Баннер, Дженнифер и Мэг что-то говорят в нежную кожу ее шеи, но Синн все рыдает, не в силах наладить дыхание.

Наконец, она подтягивает телефон к уху.

– Я просто… это была игра, – объясняет она, будто пересказывая сон, будто это происходит не с ней. – Я не знала, что Гвен захочет… захочет…

– Тоби Мэнкс и Гвен Стэплтон, – слышит она в отдалении голос Баннера. – Мэг, вы поняли? Можете позвонить, узнать, где они должны быть?

– Как он умер? – спрашивает Дженнифер. Наверное, рацию держит она: голос ближе, громче.