Дождь поливал, барабаня по крыше. Сильные порывы ветра гнули деревья. Оторванные пожелтевшие листья носились в воздухе наперегонки, цеплялись за кустарники, прилипали к еще зеленым собратьям, стремительно падали в лужи и образовавшиеся ручейки.

Яков поел, промокнул салфеткой рот, встал из-за стола и вышел на веранду. Тучи постепенно рассеивались, дождь становился мелким и редким. Ветер затих. Яков сел в кресло. Рядом крутился спаниель. Барин потрепал пса по голове. На втором кресле лежала свежая газета. Яков потянулся, взял издание, развернул и попытался вникнуть в суть напечатанного. Но черные буквы прыгали, мельтешили и сливались в непонятную массу.

Глаза застлали слезы. Яков закрыл лицо руками. Ему вновь явился образ Рады. «Господи! Прошу! Сотвори чудо, пусть она будет моей женой! Или избавь меня от этого наваждения, а может, забери к себе, если недостоин я, только не мучай! Сил моих нет больше!». Он заплакал, тихо, горько. Спаниель завертелся рядом, негромко заскулил, поставил передние лапы на колени хозяина и положил сверху мордочку. Яков вытер лицо, успокоился, погладил пса: «Вот так Санду, вот так…». Тяжело вздохнув, барин снял собачьи лапы с колен и приказал «место». Собака убежала. Яков смахнул слезинку, поднял глаза к небу, медленно и вдумчиво проговорил «Отче наш». Еще немного посидев, чтобы прийти в себя, он взял газету и пошел в дом.

Вечерело. После сытного ужина барин пошел прогуляться. Он позвал спаниеля и отправился в сторону рощицы. Около колючих зарослей пес громко залаял и подался назад. Яков остановился: «Санду, что такое?»

Из-за высокого куста вышла старая цыганка с курительной трубкой в зубах. Яков ее узнал: это была та самая старуха, которая сидела возле кибитки во время его первого посещения табора. Тогда она раскладывала пасьянс и, вроде, не обращала внимания на гостя и разговор у костра. «А может, она все знает?», подумал Яков. Старуха выпустила густой клубок дыма, пристально взглянула на мужчину и полушепотом произнесла: «Вижу тебя, все о тебе знаю». По рукам Якова пробежали мурашки.

– Я к тебе шла, – сказала старуха хриплым скрипучим голосом.

– Да? – растерялся барин и невольно сделал шаг назад. Спаниель испуганно прижался к хозяйской ноге.

– Да ты не бойся. У меня к тебе дело, – негромко проговорила старая цыганка. – Я от Рады.

– От Рады?! – радостно воскликнул Яков.

– Да не кричи, а то услышат, – по-заговорщически прошипела старуха, оглянулась по сторонам, поднесла ко рту трубку и внимательно посмотрела на барина.

Яков приложил палец к губам и терпеливо ждал, что будет дальше.

– Она сама прийти не может, потому что за ней следят, – говорила она. – Сегодня наш табор уходит, время пришло идти дальше. Это единственный шанс, – пожилая женщина сделала затяжку, выпустила дым и продолжила, – приглянулся ты нашей Раде, странно это, конечно, ну да ладно. Михей про тебя слышать ничего не хочет. Вообще, после твоего прихода, он заторопился, сказал нам, что этой ночью тронемся в путь. Рада меня попросила, чтобы я пришла к тебе и спросила, готов ли ты на все ради нее?

– Конечно! Все, что угодно! – воскликнул Яков.

– Тише! – шикнула старуха.

– Да, да, прости, – прошептал барин.

– Когда табор начнет собираться, я вызовусь за Радой приглядеть. Михей согласится, потому что от меня толку в сборах нет. Ночью я ее выведу. Помогу вам. Она к тебе прибежит, ты ее спрячь хорошенько. Пока в дороге будем, точно никто не хватится. Идти долго…

– А это не опасно для тебя?

– Когда спохватятся, далеко будем, – буркнула цыганка и добавила, – я старая, могу и задремать, что с меня взять… А после, кто разберет, когда девчонка сбежала…