Служанка слушала барина, благодушно улыбалась и кротко хлопала белесыми ресницами.

Прошла неделя. Яков попросил Раду не выходить из дома, чтобы кто-нибудь чужой случайно не увидел ее. Агнешка снова ездила на базар, но все было «тихо и спокойно». Постепенно Яков успокоился и сообщил, что «можно больше не прятаться, но быть осторожными». Рада больше не надевала свое цыганское платье, ходила в одежде, которую купил Яков, накрывала голову белой косынкой, как Агнешка, и издалека была похожа на обычную молдаванку.

Яков был счастлив. Рада оказалась хорошей хозяйкой. Она стала сама готовить и прибираться. Ей очень нравилось ухаживать за лошадьми. Спаниель теперь весело крутился у ног цыганки и откликался на ее зов. Тамаш отнесся к девушке спокойно, по-отечески. Учил ее заниматься хозяйством, рассказывал, как сделать заготовки на зиму, ухаживать за садом, огородом, цветами и «ходить за скотинкой».

А уж по части лошадей Рада знала побольше конюха. Как с ними обращаться, кормить, чистить, купать. Цыганка была лихой наездницей и ловко управлялась с повозкой. Агнешка долго, с подозрением, присматривалась к девушке, но постепенно привыкла к ее присутствию и даже как-то призналась мужу, что Рада «хорошая, хоть и цыганка». Агнешка рассказала Раде, как у них все устроено. В какое время «они изволят откушать» и когда «почивать». Внутренне Агнешка надеялась, что барин «наиграется и отпустит цыганочку на все четыре стороны, или оставит в служанках, не век же я буду с ним, – говорила она мужу, – нам, Тамаш, скоро на покой…». Тамаш молча пожимал плечами и старался уйти от таких разговоров.

– Рада такая искренняя, все делает с удовольствием, даже убирается и чистит хлев. Ты заметила, что она занялась не только конюшней, но и другим нашим хозяйством? – довольно говорил Яков Агнешке.

Служанка кивнула, вытерла мокрые руки о передник и протянула барину яблоко. Яков поблагодарил и смачно укусил красный бочок.

– Рада говорила, что в таборе к молоденьким девочкам относятся плохо, это самые бесправные там существа. Вообще цыганских женщин никто не слушает, мужчины сами принимают все решения, – говорил он причавкивая, – я так не привык. Помню, папа всегда с мамой советовался, и ему это нравилось…

– Я вижу, что она так и спит в отдельной спальне, – иронично заметила служанка.

– Я не тороплюсь, – спокойно ответил Яков, – ждал ее столько лет, могу еще подождать. И потом у них до свадьбы считается бесчестьем лечь с мужчиной.

– Неужели женишься на цыганке? – всплеснула руками служанка и захлопала бледно-голубыми глазами.

– Да, – твердо сказал Яков.

Агнешка покачала головой.

– Я знаю, что сбежать из табора – это большой позор! – поджав губы, произнесла она.

– Это смелость, – возразил Яков.

– Это безрассудство! – хмуро бросила служанка.

– Ты хочешь меня расстроить? – грустно спросил Яков.

– Нет, просто переживаю.

– Все будет хорошо. Табор ушел. Никто не знает, что она здесь.

Они помолчали.

– Я наконец-то счастлив, просто порадуйся за меня, – мягко промолвил Яков и кротко посмотрел на служанку.

Агнешка снова покачала головой и спросила:

– Она согласна?

– Сегодня спрошу. Уже кольцо приготовил. Мамино обручальное.

– Ну, дело твое, – вздохнув, проговорила Агнешка, – в добрый путь…

Спустя неделю Яков договорился со священником в местной церкви и привез Раду венчаться. Их сопровождали только Агнешка и Тамаш. Чтобы не привлекать внимание, решили не покупать свадебный наряд, и Рада вышла замуж в обычном платье, которое было ей к лицу. Агнешка убрала ее волосы в высокую прическу и покрыла голову светлой косынкой.