Какая-то... волнительная. Что-то такое, от чего сердечный ритм стал чуточку чаще.

Такое бывает, ну, не знаю, например, когда получаешь смс с предложением сходить в "Шоколадницу" от симпатичного одногруппника. 

Нет, вряд ли это комната Виктора. Сильно сомневаюсь, что в перерывах между совещаниями и укладкой волос гелем он балуется дротиками. Хотя кто знает, этот мужик вообще крайне странный. 

Давлю улыбку и понимаю, что точно это не его тайная святая святых, иначе я бы непременно испытала здесь приступ мигрени.

Может, это бывшая спальня его выпорхнувшего из гнезда сына? Есть у него вообще дети? Мама никогда об этом не упоминала, а я не спрашивала, ибо всё, что касается её Витюши мне по умолчанию неинтересно. 

Пролежав так ещё, размышляя, с полчаса, решаю отписаться своим, что добралась нормально и верёвку с мылом пока не распаковала.

Чёрт, ноут лежит в чемодане...                           

Нехотя поднимаюсь с кровати и, приоткрыв дверь, выглядываю наружу. На горизонте чисто, но вот в самом конце длинного как кишка коридора из щели приоткрытой двери сочится оранжевый свет и...

Твою же ты мать!!!                                          

Резко захлопываю дверь и даже запираю изнутри на замок. Сердце клокочет, ноздри раздуваются словно капюшон кобры.

Никогда и никому не пожелаю услышать то, что услышала я!

Конечно, мне восемнадцать и я не впечатлительная первоклассница, но дверь хотябы можно было за собой закрыть?! Или страсть охватила настолько, что напрочь стёрлись все моральные границы?!

Уже было чуть приподнятое настроение снова опустилось до отметки "ниже плинтуса". Сразу вспомнила отца, его обескровленное лицо, когда он узнал, что мама от него уходит... А она тут с этим уродом... Хоть реви. 

А уже завтра мой первый день в новом универе. И почему-то мне кажется, что он мне совсем не понравится. 

В городе, где живёт этот придурок априори не может быть чего-то путного.                                                

3. Часть 3

***
За завтраком мама буквально светится. Мухомор тоже лыбится, словно вылакавший трехлитровую банку сливок помойный кот. Глядя, как аккуратно он размазывает по тосту сливочное масло, я полностью теряю зачатки аппетита. 

- Я в универ, - отставляю тарелку с нетронутым бутербродом в сторону и встаю из-за стола.

- Стой! Подожди, Витя тебя отвезёт. Хоть тут не слишком далеко, но ты же совсем не знаешь города, - и сладко так: - Витюша, тебе на бутербродик бекон положить?

- Спасибо, я как-нибудь сама. Видела вчера из окна такси автобусную остановку. Не потеряюсь.

Мама что-то причитает мне вслед, что-то о том, чтобы я взяла какие-то документы, поднялась в деканат, что-то ещё, но мне так противно находиться в этом доме, что я просто хочу свалить. 

Просто. Свалить.

***

Остановка действительно находится совсем недалеко от дома, мне не показалось. Абсолютно чистая, словно только что по ней прошлись губкой с хлоркой: ни одного валяющегося под ногами фантика, ни одного непристойного слова маркером на кристальных прозрачных стенках. 

Впрочем, это неудивительно. Район, где живёт мухомор, как я успела понять довольно престижный. Ряд аккуратных коттеджей за крошечными заборчиками, словно местным нечего друг от друга скрывать, сверкающие иномарки на подъездных дорожках, идеальный газон. Практически Вистерия Лейн*

Хотя мне наплевать. Живи он здесь, в Букингемском дворце или в замызганной коммуналке - лучше или хуже он для меня от этого не становится. Наоборот, то, что он обеспеченный, оставляет на душе какой-то гадкий осадок. 

Мама бросила неудачника-отца ради метросексуала косящего под Холлоуэя, ещё и при "бабле".