– Прекратили. Оба – в разговоре впервые прозвучал голос капитана. Впечатляющий голос – низкий, злой и чудовищно давящий, как асфальтовый каток. Слова, сказанные с небольшим повышением голоса, хлестнули – как рявкнутая во все горло плац команда или приказ циркового дрессировщика.

– Значит того, что называется реально «херовой» ситуацией мы избежали. Старший помощник Новгородцев вы уже получили навигационные данные?

– Так точно.

– Коротко, где мы? Что рядом?

– Из полученного ясно что расчётные цифры курса и реальные – сильно отличаются. Кроме того, удар тоже изменил направление движения. Так что пока расчёты нашего местоположения- безуспешны. Приблизительно в неделе полета с разных сторон находятся пять планетных систем. Их координаты известны. Я предлагаю лететь к ближайшей.

– Профессор Миллер, ваша аппаратура позволяет что-то сказать по этим планетам?

– Да. Я собственно…

– Короче пожалуйста.

– В трех системах есть планеты интересные для высадки. На одной из них, судя по общим данным спектра есть кислородная атмосфера…

– Так, а материалы для заправки и ремонта там как?

– Да, хотя…

– Тогда хватит. Морозов, вы можете взять на себя ответственность за запуск резервных двигателей?

Инженер откликнулся не сразу. Пауза висела какое-то неизмеримое время. Потом ответил.

– Я беру ответственность за то, что двигатели не взорвутся при попытке запуска. Все остальное – как получится.

– Тогда приступайте немедленно. Если возможно, сохраните долю горючего для маневров по выведению на орбиту.

Экипажу объявим, что по причине неожиданного феномена было решено изменить точку прибытия экспедиции. Размер повреждений озвучивать не будем.

Или кто-то считает, что необходимо объявлять всем о том, что мы не знаем, что же произошло, где находимся и можем в любую минуту развалиться?

Зеркальные и одно живое лицо молчали. Молчали двое, чьи голоса так и не прозвучали. Одно с эмблемой медчасти и одно с полковничьими армейскими знаками. Молчала и пустая пиктограмма с пометкой «руководитель экспедиции».

Глава 2

В студенческой юности случались побуждения и похуже…Виктор приходил в себя морщась от мерзкого вкуса во рту.

– Прикусил чего – то. Точно. – Лицо было поцарапано осколками, а пахло все так, будто уходил в запой и забыл вернуться.

– Как себя чувствуете? – Сверху появилось открытое доброжелательное лицо начмеда Левашова.

Вообще то Виктор Ким нечасто имел с ним дело. В общем неплохой человек, хотя и занудноватый. Своих подчиненных особо не гонял, но за результатами работы следил самозабвенно и в чем-то фанатично. Левашов всегда был вежлив и доброжелателен – это располагало к нему. Его хрупкая невысокая фигура и невыразительное малость пучеглазое лицо с короткой аккуратной стрижкой пего русого цвета всегда как-то так появлялись… Как джин из бутылки. Джин чуток похожий на доброжелательного постиранного мопса.

– Кажется, вы пытались самостоятельно обработать свои царапины? Спиртом? – Начмед внимательно посмотрел в глаза Виктору.

– Мммм. Да. Скажите доктор я серьезно расшибся? Сотрясение мозга?

– По данным общего сканирования и первичного осмотра признаков сотрясения и гематом нет. Ни внутренних, ни внешних повреждений я не выявил. Зрачки нормальные. Это скорее был нервный обморок, чем последствия удара. У вас случалось подобное в прошлом? – Левашов серьезно, словно священнодействующий жрец, аккуратно убрал в пристегнутый к руке футляр какую-то машинку размером с пару книг.

– Нет. Да. Возможно. Доктор может мне стоит какое-то время соблюдать постельный режим? Во избежание осложнений?

– Если хотите проявить похвальную внимательность к своему здоровью, вы можете просто подойти в медчасть для общеоздоравливающих процедур. Ваши царапины я уже обработал, так что через день как раз стоит посмотреть общее состояние.