– Не бойся, можешь идти куда тебе нужно, я положу хворостину возле крыльца, ты погрози ею гусям, они убегут. Сильно щипнули? – он, смеясь, смотрел на перепуганную Ингу.

– Не очень, я, наверное, больше испугалась.

– Они у нас мирные, но вот только своих признают. Поживешь, они к тебе привыкнут.

Он вышел за ворота и пошел проводить гусей на речку.

Инга исподтишка любовалась стройной загорелой фигурой брата.

«Как же он красив, а какие у него широкие плечи и тонкая талия, а пальцы на руках у него длинные, как у музыканта, – она вспомнила, как пожала ладонь брата, когда здоровалась с ним. – Он привлекателен даже в этих старых брюках, а если его одеть так, как одеваются наши городские ребята, то он будет самым видным парнем даже в Чимкенте».

Умывшись, Инга зашла на летнюю кухню:

– Доброе утро, всем!

– Утро доброе! Как спалось? – откликнулась тетя.

– Хорошо.

– А это наша гостья? – спросил сидящий за столом мужчина, с хрустом откусывая свежий огурец.

– Да, это Инга, дочь Отто.

– А я дядя Клим, садись завтракать, я только приехал, был на рыбалке, – мужчина пододвинул ей стул.

– Я Ирму подожду. Много рыбы поймали?

– Да, нам хватит, на обед пожарят. А я на работу сейчас еду, вызвали меня, часа через два вернусь, потом и поговорим.

Закончив завтракать, он завел «Урал» – трехколесный мотоцикл с коляской и, открыв большие ворота, выехал на улицу. Ирма закрыла за ним ворота и вошла в летнюю кухню.

– Привет всем! – она улыбалась так широко, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Улыбка у нее была точь-в-точь как у брата.

Она села за стол.

– Как спалось на новом месте? Жених приснился? – в серых глазах сестры прыгали смешинки.

– Не, никто не снился.

Тетя Адель подала глазунью и салат из свежих огурцов с зеленью укропа, политый подсолнечным маслом и посыпанный крупной солью.

– Кушайте, мне нужно сходить, проведать маму. Ирма ты почистишь рыбу и пожаришь ее на обед, я не успею.

– Что это? – Инга с ужасом показала на пол под газовой плитой. Там шевелились зеленоватые насекомые, похожие на раков.

– Скорпионы, – просто ответила Ирма. Мама там дустом посыпала, они полудохлые, еле ползают, не бойся их.

– Они же ядовиты!

Тетя Адель вмешалась:

– Да, они ядовиты, что делать, их здесь много, но они сами не нападают, если на них не наступать. Потому и говорю тебе, прежде чем прилечь или сесть, посмотри сначала и встряхни. Сколько мы здесь живем, только Альку укусил скорпион, когда он руки вытирал. Паук сидел прямо на полотенце, и Алька его придавил.

По телу Инги от страха прошли мурашки. Она сидела на табуретке, поджав ноги, и оглядывала пол вокруг себя:

– Зря я шлепанцы сняла, в них не так страшно было бы ходить. А что было потом с Алькой?

– Болел долго, я ему мазала маслом рану, вон посмотри, у меня всегда стоит про запас, – тетя показала на пол-литровую банку с маслом, в которой плавал скорпион, похоже мертвый.

– Ужас… Что это?

– Местное противоядие, – засмеялась Ирма, – у нас так лечат укусы, мажут маслом в котором плавает дохлый скорпиошка.

– Не пугай сильно Ингу, а то она сегодня же уедет домой и, как ее мама, больше никогда сюда не приедет, – засмеялась тетя Адель. – Не бойся, все будет хорошо, ходи обутая, особенно когда на речку пойдете, смотри куда ступаешь и одежду не бросай в траву, там тоже пауки и змеи, Ирма подержит, а ты можешь искупаться, а потом наоборот.

Инга поняла, почему ее мама никогда не ездила сюда – она до истерики боялась всех пресмыкающихся, насекомых, летающих, ползающих и жужжащих.

– Мама, ты ее сейчас совсем запугаешь.

– Я даю ей инструкцию по безопасному проживаю, вы с детства здесь, а она городская.