Всего несколько слов, которые перечеркнули все.

Какое-то время Даниэль стоял, не в силах сдвинуться с места. Лора ушла. Видимо, все ее чувства к нему превратились в ужас, раз она не захотела даже проститься с ним. Но разве можно винить ее в этом? Его вина подтвердилась. Что может испытывать женщина, которая узнала, что мужчина, которого она любила, оказался чудовищем? Только ужас и отвращение.

В глубине души Даниэль все же не верил, что он убийца, но в это верили все вокруг, и, самое главное, его жена. Он не знал, как жить дальше. Он не спал всю ночь, а к утру принял твердое решение, что с этим нужно покончить.

Даниэль поднялся на скалу ранним утром: солнце только встало, и вид со скалы был особенно хорош. Даниэль долго сидел и смотрел на горизонт, вспоминая, как часто они с Лорой приходили сюда, как подолгу любовались закатом, как она сидела, поджав под себя ноги, и писала картины, как зачарованно слушала его игру на скрипке. До того, как его жизнь превратилась в ад. Теперь все считают его монстром. Весь мир считает – но самое главное, она. Она настолько уверена в этом, что сбежала от него, даже не попрощавшись.

Даниэль встал и подошел к обрыву. Он закрыл глаза, глубоко вдыхая морозный воздух. Наверное, все они правы, и это именно он убивал тех девушек в беспамятстве. Значит, это нужно прекратить.

Его остановил крик Лоры. Он вздрогнул, как от удара, но не повернулся к ней.

Лора умоляла его отойти от обрыва. Она говорила, что ошиблась. Что она любит его и никогда не бросит.

Но Даниэль уже все решил. Он жалел только, что не сделал этого шага раньше, чтобы избавить их обоих от мучительного разговора.

Я всхлипываю и опускаю глаза. Я не могу больше сдерживаться. Почему, почему эта история так трогает меня? Эрвин прервал рассказ, видимо, услышав, что я заплакала. Вот черт, это так глупо. Так сентиментально и глупо.

– Он решил, что он убийца, – говорю я, чтобы выровнять дыхание и заполнить паузу. – Но ведь… Он не знал точно? И Лора не знала.

Эрвин опускает взгляд.

– Нет, но все указывало на него.

– Но…

– Почему вы его защищаете? – Эрвин вскидывает голову и смотрит на меня. Я неуверенно пожимаю плечами.

– Я просто не понимаю… Я… Мне жаль. Мне жаль, что так произошло.

По губам Эрвина пробегает усмешка.

– Вы ведь еще не дослушали до конца. Самое трагичное впереди.

Я киваю, вспоминая о суровой расправе из рассказа Хайке. Перед глазами вспыхивают картинки, но голос Эрвина их резко обрывает:

– А потом Лора сказала, что ждет ребенка. – Кажется, я перестала дышать, но Эрвин продолжает рассказ, не обращая внимания на мое шокированное лицо. – Она сказала, что в деревне зашла к повитухе, и та подтвердила ее подозрения. Даниэль не сразу поверил ей, он решил, что это уловка, чтобы заставить его отойти от обрыва. А когда понял, что Лора не лжет, пришел в ужас.

Даниэль надеялся, что не сможет иметь детей, ведь с его болезнью дети – непозволительная роскошь. И все же в глубине его души зародилось новое чувство. Ты не можешь думать только о себе, говорила Лора. И он понимал ее. Теперь он был обязан думать еще и о новой жизни, которая появилась так некстати, но тут же стала важной частью его собственной. Ребенок от Лоры – это было чудо, о котором Даниэль боялся даже мечтать.

А Лора все продолжала уговаривать Даниэля отойти от обрыва. И теперь ему ничего не оставалось, как согласиться с ней.

Когда он сделал неуверенный шаг от края, Лора бросилась к нему навстречу. Несколько минут они стояли, вцепившись друг в друга, как люди, которые уже не надеялись увидеться вновь.

Но что делать дальше? Скорее вернуться в пещеру, оставаться на скале слишком опасно. А потом? Пещера – не самое надежное укрытие, просто чудо, что их до сих пор не нашли. Впереди зима. Беременной женщине нужны более комфортные условия, не говоря уже о ребенке. А он каждое полнолуние будет снова терять рассудок и пропадать…