– Линочка, доченька, наконец-то! – обнимала меня тётя Васеня, затем повернулась к Алексею. – А парень-то какой! Орёл! Рада видеть, сынок!

Тётушка обняла и Лёшку. И мы прошли из прихожей в зал. Дядя Аркаша и Владимир сидели за столом, играли в шахматы. Мальчишки-погодки Вася и Миша разлеглись на полу и катали подаренные дедушкой и бабушкой машинки. Жена Владимира Любаша хлопотала на кухне. Подростка Оленьки след простыл: гуляла где-то со своим парнем Андреем. Молодо-зелено, дома не сидится!

У меня защемило сердце от чувств: всё здесь по-семейному тепло и уютно, всё согрето материнской любовью и заботой.

Мужчины отодвинули шахматы, встали поприветствовать нас: расцеловали меня, пожали руку Алексею. И оба одновременно выдали: «Смирнов!!!». Ба! Лёшенька – известная личность, оказывается…

Я подарила мальчишкам красочно упакованную мной большую коробку. В коробке скрывалась железная дорога с паровозиками и вагончиками, управляемыми от пульта. По моей просьбе её купил в «Детском Мире» Москвы Сергей Петрович, когда ездил в столицу по делам.

Визг, крики, хлопки, прыжки и счастье мальчишек заполнили весь дом. Мужчины тоже, как дети, увлеклись игрушкой и дружно собирали рельсы, шлагбаумы, здания вокзалов.

– Тётя Лина, ты Фея, что ли? – спросил младший Мишенька.

– Самая настоящая Фея, – засмеялась Любаша. – Только вместо кареты из тыквы Фея Ангелина исполнила мечту любого мальчишки – целая железнодорожная станция! Вон даже у папочки глаза загорелись-то.

– Вчера по телевизору «Золушку» смотрели, – пояснила тётушка Васеня про Фею.

Лёшка улыбался, переводил взгляд с восторженных мальчишек на меня.

– Так, значит, твоё полное имя Ангелина, – удивлённо хлопнул он ресницами, – Лина-Ангелина. Ангел, значит… Слушай, малышка, как мало я о тебе знаю!

– Какие наши годы! Всё впереди! В женщине должна быть загадка, – подмигнула я ему, – тебя ожидают и другие открытия, я их приберегла на будущее.

– Она не малышка! Ты сам, что ли, не видишь? Она же тётя! Вон какая большая выросла. Даже выше бабушки! – вступил в разговор старший Вася. – Но ты можешь звать её тётя Ангел, если хочешь: Ангел и Фея – одно и то же.

Все засмеялись. Лёшка подхватил мальчишку, подбросил к потолку и поймал на лету:

– Вот спасибо, парень, открыл мне глаза!

Обед припозднился, плавно перетёк в хлебосольный, сытный, вкусный ужин. Заречный посёлок славился своей продукцией на всю область. Тётушка напекла расстегаев с мясом. Любаша накатала домашней лапши к отварным курочкам. Дядя Аркаша с Володей угощали салом собственного засола, маринованными грибами и домашним виноградным вином.

Куст винограда был экзотикой и завистью для всего посёлка, и личной гордостью дядюшки. На зиму дядя Аркаша бережно укутывал плети ветошью, пригибал к земле, а затем укрывал их сверху сооружёнными переносными «домиками». А поздней весной, когда плети уже раскутаны и подняты к опоре, по утрам и вечерам подсвечивал куст лампами. Представляете, с какой гордостью дядюшка угощал нас своим вином? Каждая капля драгоценная!

Я давно не ела такой вкусной еды: в столовой комбината рацион хоть и менялся, но всё равно был скудноватым, а в общежитии я перебивалась бутербродами да яичницей.

Часам к семи вечера домой вернулись Оленька и её парень Андрей, к подмышке которого прирос переносной радиоприёмник. Оленька сняла пальто и вошла в зал. Я застывшими глазами глянула на её выпирающий животик, обтянутый трикотажной кофточкой. Оля поймала мой взгляд, засмущалась и убежала в спальню.

Тётя Васеня густо покраснела.