– Разрешите разбить пару. Возникли организационные срочные вопросы.

Андрей Петрович наконец-то отстранился от меня, смерил Владимира туманным взглядом и заявил тоном начальника, что вопросы подождут до конца танца. Николай наблюдал за нами со сцены, без слов всё понял, и ребята остановили музыку.

Владимир увёл Андрея Петровича за столик, налил ему минеральной воды и сел рядом, как бы для беседы, тут же впопыхах надумал какую-то тему. Подобных досадных инцидентов больше не возникло.

После завершения вечеринки музыканты, Владимир, Надя, Андрей Петрович (он жил за Волгой) и я сели в «РАФ». Микроавтобус привёз нас с Надей к дому Капы. Здесь же вышел и Владимир, а остальные поехали на левый берег.

– Девчонки, с наступающим вас! В какой компании будете встречать Новый год? – закинул удочку Владимир, не горя желанием завершить совместный вечер скорым прощанием у подъезда Капы.

– За Волгой, – накоротке ответила Надя.

– Понятно! – Владимир развернулся ко мне и как-то по-особому, с иронией, что ли, посмотрел в глаза. – Лёхе привет. Вот всё-таки дурак дурака видит издалека. Это я в хорошем смысле слова, типа, подобное к подобному тянется.

Я даже растерялась от такого сравнения, обычно слышала совсем другое мнение о нашей паре.

– Мы похожи с Алексеем? – недоумевала я. – А я думала наоборот: притянулись, как противоположности. Поясни!

– Ну, вы, как две белые вороны в чёрной стае города, выделяетесь на общем фоне. Именно поэтому заметили друг друга и пересеклись… А у других ворон просто не осталось никаких шансов…

Какое образное мышление сегодня у Владимира! Всё-таки алкоголь развязывает язык!

31 декабря мы с Надей отправились к Толику. Его родители уехали в посёлок Заречный встречать Новый год в кругу родственников, а дом оставили в распоряжение любимого старшего сына – знали, что он хочет устроить вечеринку с сослуживцами и друзьями юности. Мать заранее наготовила еды и даже испекла праздничный торт. Парни накупили напитки, фрукты, сладости. Кроме Алексея и Ефима, друзей из «тройственного союза», приглашены двое сослуживцев Толика, один из них с девушкой Алей из посёлка Заречный.

Алёшка увидел нас в окне, когда мы открывали калитку, и встретил во дворе. Как обычно, приподнял меня, и мы смотрели в глаза без слов и поцелуев, будто не  могли наглядеться друг на друга после длительного расставания. Гипнотические его глаза! Эпитетов не хватает, чтобы описать этот ныряющий в душу взгляд. Я почувствовала, как защипало в носу и в глаза напросилась слеза.

– Боже, за что это мне, дураку, такое счастье выпало? – выдохнул он, поцеловал и бережно опустил меня.

Я проморгала непрошеные слёзы. И мы вошли в дом.

Лёшка принёс с собой магнитофон. Он негромко включил музыку. Мы, три девушки, хлопотали у стола. Парни разделились на группы: Алексей и Толик разжигали огонь в печи дома, вторая группа рубила дрова, третья возилась в бане: чистила печь, готовила топку.

Русская традиция принимать баню накануне Нового года вполне разумна: смыть с себя не только материальную грязь, но и все грехи и с чистым телом и душой войти в новый год и в новую жизнь. Но сама я не собиралась в баню: во-первых, я приняла душ, во-вторых, а как же макияж и укладка, на которые я потратила столько времени? Но мужики пусть помоются и попарятся. Почему бы и нет?

За стол сели в девять вечера. Успели и наговориться на разные темы, и натанцеваться. Впервые мы с Алёшкой оказались не на виду у сотен глаз, а в уютной домашней обстановке: никто на нас не пялился, как на белых ворон, никто не сравнивал, кто кому не пара.