– И кого ты боишься больше? – резко спросил король.

– Конечно же, вас, сир. Боюсь потерять.

– Черт с тобой, – пробормотал Рихарт отворачиваясь.

Он понимал, что его берегут, потому что он до сих пор не женился и не обзавелся сыном и наследником. А может быть, берегут, просто потому что любят. Рихарт не вдавался в эти тонкости.

Нельзя без наследника, надо, чтобы было, кому меч передать, иначе династия прервется. Прервется династия – начнется борьба за власть, гражданская война в королевстве. Гражданскую войну допустить нельзя, не то положение сейчас в Аламоре. Значит, в любом случае, придется жениться.

Почему-то мысль о женитьбе кольнула в сердце иглой. А взгляд в это время не отрываясь следил за девушкой с серебристыми волосами. К ней сейчас подошла пожилая пара из пленников. О чем-то говорили, оживленно жестикулируя.

Странное несоответствие бросилось в глаза королю.

Нищенский скарб никак не сочетался с ее внешностью и повадкой. За версту видно, что она леди. И бесформенно выцветшее от времени старушечье платье не могло этого скрыть. Рихарт поморщился, понимая, возможно, он видит то, чего нет. И все же он видел это.

И не мог побороть непонятно откуда возникшее тайное желание заботиться о ней. Этому даже нашлось разумное объяснение. Как король, он просто обязан позаботиться обо всех, пострадавших. И он позаботится.

Не хотел себе признаваться, но чем дальше, тем больше крепла безотчетная уверенность, что он не позволит девушке просто взять и бесследно исчезнуть из его жизни. Пусть она и не та, кто была ему обещана. Слишком странные чувства она в нем вызывала.

Но он также знал, что ни за что не откажется от поисков, и будет искать свою иномирянку до конца жизни. В голове это никак не укладывалось с неотвратимо надвигавшейся необходимостью вступить в династический брак. Умом король понимал, что по возвращении все-таки придется внять настояниям Найкла и начать подыскивать кандидатку. А сердцем – что не имеет ни малейшего желания со всем этим разбираться.

Между тем, пожилая пара стала что-то очень убедительно доказывать, норовя утащить девушку в сторону, а она вдруг обернулась, показывая им на свою телегу. Те замахали руками, снова что-то говорили, убеждали.

Король вдруг понял, что вот прямо сейчас нужно подойти и узнать, что там происходит.

Он остановился не доходя и сделал вид, что осматривает одну из повозок. Даже зачем-то поворошил сложенное на ней барахло. Наверное, для большего правдоподобия.

Разговор, который он жаждал услышать, шел на повышенных тонах. Пожилой мужчина, судя по одежде, лавочник, наседал, а полная женщина, по-видимому, его супруга, вторила:

– Даже не думай об этом! Куда ты пойдешь одна с маленьким ребенком?! Сама говоришь, нигде дальше своей деревни не бывала!

– Ну что вы, мне право неудобно. Вы и сами пострадали, да еще мы вам на шею навяжемся, – девушка покраснела, прижав руки к груди.

Понятно. Они зовут ее с собой.

Глядя как бы в сторону и одновременно прислушиваясь, Рихарт невольно отметил, как тонки и изящны ее пальцы, как внезапно вспыхивает румянец на нежной белой коже. Как, должно быть, прекрасно, когда он расцветает не только на лице, но и на теле, а пальцы касаются…

Мотнул головой, понимая, что его совершенно не туда понесло. Просто не бывает крестьянок с такими изящными руками и такой нежной кожей. Или бывает?

Это породило еще несколько вопросов. Она сказала, что жила в деревне. В какой? Где?

А женщина вдруг оглянулась на мальчика, словно ища у него поддержки. Будто советовалась с трехлетним ребенком. Странно это было.

Однако король понял, что его интерес не остался незамеченным. Фарэйн нет-нет, да и поглядывал с любопытством, остальные его люди отводили глаза. Его взяла досада.