Я не могу быть беременной!

Переворачиваю полоску.

Я беременна.

Две розовых полоски – яркие, насмешливые, бьющие больно в самое сердце.

Закрываю глаза и валюсь спиной на стену, пытаюсь осмыслить. Значит, в тот день я забыла слишком многое. Слишком. И не хочу вспоминать, потому что знаю, нет там ничего хорошего. Абсолютно. Боль и страх, которые я испытала, очнувшись на пороге тётиного дома, там, в Верхово, никуда не делись. Я оставила в том посёлке часть себя, но, оказывается, захватила с собой кое-что лишнее.

– Таська? – в дверь скребётся Алиска. – Ну, что?

Стискиваю полоску теста в кулаке, криво улыбаюсь своему отражению и выхожу за дверь.

– Всё, – отвечаю ей. – Две полоски – это жопа.

– Тась, – тянет она, округляя глаза. – Но как?

– Вот так, – прячу тест в карман, достаю телефон и вздыхаю. Рабочее время в самом разгаре, и простой обязательно вычтут из зарплаты, в этом можно не сомневаться.

– А он… кто?

– Он? – не понимаю, перевожу взгляд на Алиску. – Кто «он»? Какой?

– Ну, – она не смущается, кивает на мой живот. – Отец. Не Денис же, вы давно разбежались.

– Не Денис, – подтверждаю медленно. Думаю, стоит ли говорить о том, что со мной случилось.

Раньше у меня не было от Алисы секретов, я рассказывала ей обо всём. Она оказалась тем единственным человеком, который знал все мои тайны. Кроме одной, последней, которую я не могла доверить никому.

– Тогда кто?

– Я не знаю, – внутренне морщусь, но продолжаю говорить. – Просто какой-то случайный парень, я даже его имени не спросила…

– Таська, – ужасается Алиса, – ты пошла разлагаться без меня? И даже ничего не рассказала?

– Ну, прости, – обнимаю её. – Видишь, к чему это привело?

– Вижу, вижу. Эх, надо было мне всё рассказать и с собой взять, чтобы я тебя тормозила и от сомнительных личностей оттаскивала.

– Надо было, – киваю, едва сдерживая слёзы.

Вот только, если бы я тебя взяла с собой, то кто знает, может, мы обе бы не вернулись, пострадали. А так – я сильная, я справлюсь.

– Ну, завтра к врачу сходишь…

– Зачем?

– Как это зачем? – удивляется Алиса, и я прихожу в себя.

– Точно, надо. Нужно аборт сделать, пока не поздно…

– Тась, ты уверена? Нет, я, конечно, понимаю, что случайный залёт и всё такое, но…

– У меня никого нет, только папа, но ты сама знаешь, как у него с деньгами, – я иду к двери, пошатываюсь, но не падаю. – И я… я работаю в супермаркете, у меня нет толкового образования, нет ничего своего, нет никаких перспектив! – слёзы вскипают на глазах. – Что я могу дать ребёнку?

– Любовь? – нерешительно спрашивает Алиса.

– Только её и могу, но ей сыт не будешь.

– Тась…

Я мотаю головой и выхожу в зал. Работу никто не отменял, поэтому я, наплевав на головокружение, хватаюсь за тележку и качу её в зал. Не представляю, как буду жить дальше, но этот ребёнок мне не нужен. Я не смогу его вырастить, не смогу спокойно смотреть на него, зная, что он – нежеланный. Да что там! Его отец… изнасиловал меня. И пусть я ничего не помню, но кто знает, когда эти воспоминания могут ко мне вернуться.

Нет, я права.

В кармане вибрирует телефон, и я возвращаюсь на склад, выхожу из поля зрения камер, чтобы ответить.

– Пап?

– Тасенька, у тебя сегодня смена когда заканчивается?

Хмурюсь, отвечаю, слышу его тяжелый вздох и спрашиваю:

– Что случилось?

– Да тут Машенька с Никой приехали, а дома и покушать нечего.

– Холодильник полный, – отвечаю мрачно.

Мне ли не знать, только я закупкой продуктов и занимаюсь, используя скидку для сотрудников в нашем магазине. Так что дома есть всё, не богато, но сытно.

– Да, он, правда, полный, но у Ники аллергия на этот сыр, как его… И фруктов нет, а Маша на диете. И тортик нужно к чаю. А и гели для душа у нас только с мужскими запахами, это неправильно, ведь у нас девочки в гостях, а я об этом и не подумал даже.