– Как ваша поездка, надеюсь, вы добрались сюда без особых сложностей? – осведомился Ричард.

– За исключением того, что мой велосипед стоит у входа, никаких, – отметил Хэмминг.

– Вы ехали в такую даль на велосипеде? – удивленно спросил Ричард.

– Не от самого Бирмингема, но ощущения схожие.

 Гринхэлм рассмеялся.

Спустя полчаса Хэмминг уже сидел за одним большим столом с семьёй Гринхэлмов в просторном зале, на праздновании пятьдесят первого дня рождения главы семейства. Зал, в котором они находились, ничем не выделялся, за исключением нескольких пар грациозных тонких колонн, восходящих к высокому потолку и переходящих в блестящий веерный свод, столь характерный для ранней готики. Точь в точь как в часовне Кэмбриджского Королевского колледжа.

 Стены имели тот же приятный бежевый цвет. А над столом висела большая хрустальная люстра. В дальнем конце зала находились две пары тройных окон с двойной широкой сводчатой дверью посередине. Все это было оформлено орехом махагон и прекрасно сочеталось с мягкой палитрой зала, создавая довольно уютную, и одновременно изысканную атмосферу. За окнами был настоящий сад с большим и малым фонтанами посередине, насколько было видно с его места. Большой тяжёлый стол сверкал серебряными колпаками накрытых блюд. Расставленные на столе изящные позолоченные подсвечники согревали изысканную атмосферу огнем высоких свечей.

 Приведя в идеальную параллель с ножом хрустальную вилку рядом со своей тарелкой, Хэмминг поправил лацканы своего пиджака, и между прочим обратил внимание на то, что два смежных места за столом всё ещё пустуют.

Найтблюм взглянул на часы.

 Вскоре пустующие места были заняты, практически ворвавшимися в помещение мужчиной и женщиной.

 Походивший на хорошо подстриженного неандертальца мужчина в отличном чёрно-синем костюме, казалось, едва успел натянуть подобие улыбки, после некой другой очень выразительной эмоции. Поправив морковного цвета галстук и отрешённо оглянув как бы сквозь всех присутствовавших, он пропустил почти что оттолкнувшую его женщину вперёд.

– Это моя старшая дочь, – произнёс Гринхэлм, наклонившись к Хэммингу.

– Наверное она профессионально играет в регби, – задумчиво отметил Найтблюм.

 Невольно услышавшая такой вывод сидящая рядом девушка прикрыла улыбнувшееся лицо ладошкой в шёлковой перчатке.

– Нет, – сурово усмехнулся Ричард. – Вы сейчас смотрите на Хью. Хью Лэйна. Но вы правы, он действительно играет в регби… А моя Виктория, сейчас смотрит на вас.

 С этими словами Гринхэлм улыбнулся дочери.

 Виктория одарила отца быстрым взглядом и как только тот отвернулся для того, чтобы о чём-то пошептаться с женой и подошедшим лощёным мужчиной, снова взглянула на Хэмминга.

 Едва заметный на её скулах румянец недавнего возмущения быстро простыл. Она смотрела спокойно, внимательно, однако не пристально, изучая его словно некую форму, внезапно обретшуюся перед ней.

 Хэмминг сдержанно улыбнулся. Взгляд девушки показался ему, тем не менее, очень приятным.

 Вскоре рядом приземлился Лэйн, что несколько возмутило Викторию, и она отрешённо посмотрела в сторону. Сидевшая рядом девушка коснулась её локтя и когда та чуть наклонилась к ней, с некоей озабоченностью на лице, что-то шепнула ей на ухо. Виктория кивнула, сказав, как прочитал по губам Хэмминг: "Да, да, дорогая, всё в порядке".

 Тем временем наш герой изучил Хьюго – темноволосого, спортивного сложения человека с бычьей шеей. Тот сначала резко улыбнулся ему, практически оскалившись, после чего посмотрел как сквозь стекло. Он не преминул ответить ему безразличным холодным взглядом.