- В основном обходится. Знаешь почему? - Алексей Семёнович резко выворачивает руль, объезжая огромную яму посреди дороги, которая стала видна в последний момент.

- Почему? - я подсаживаюсь на сиденье и ещё раз проверяю ремень безопасности.

- Потому что в критической ситуации превышение могут припомнить. В отряде все замкнуты друг на друге. И эта зависимость позволяет нормально работать. Но…

- Что?

- Ты Вострикова сама по себе вызов. Для членов… - кривая ухмылка, - отряда и уж тем более для всех остальных.

- Слушайте, - громко фыркаю я, - но, если девушка-врач для вас такая проблема, какого хрена вы вообще согласились меня взять?

- Ха! А то ты не знаешь Рудова.

- Но он же не идиот гадить своим же людям.

- Гадить - нет. Испытывать - да.

- Алексей Семёнович, а если меня не примут в этом отряде, могу я просить о переводе? - прощупываю варианты отступления.

- Нет.

- Почему?

- Потому, Вострикова, что это и есть единственный отряд, в котором у тебя будут шансы вписаться.

- В нем есть женщины? - предполагаю я.

- Нет, в нем есть командир, распоряжения которого не обсуждаются. Поэтому засунь свою гордость в задницу и не старайся быть на равных. Ты все равно не вытянешь. Силенок не хватит. А испортить отношения - дело одной минуты, что ты и продемонстрировала перед посадкой в самолёт ещё дома.

- Вы предлагаете мне терпеть откровенное хамство и унижение?

- Я прямым текстом говорю тебе, чтобы не нарывалась.

- Так пусть не лезут.

- Блядь, о чем только думал Егор! - не сдерживается от ругательства мой водитель. - И главное, если что случится, я буду крайним! - с зашкаливающим раздражением цедит он, набирая скорость.

- Не будете. У вас такая чудесная Ви и Пако, не хочу, чтобы они страдали. Я очень постараюсь вписаться. И вообще я душка.

Алексей Семёнович закатывает глаза:

- Постарайся, будь любезна. А Пако ещё получит за то, что не выполнил мою просьбу и не отвез тебя сразу в лагерь. Во всем идёт на поводу у матери!

- Ну это не удивительно, ведь это она всегда с ним рядом, а не вы, - не удерживаюсь я от шпильки.

Косой взгляд.

- Вострикова, ты же понимаешь, что твоя жизнь здесь во многом зависит именно от меня, но все равно продолжаешь дерзить.

- Вы имеете в виду говорить правду?

- Безнадежна… - разочарованно качает он головой. - Продержись хотя бы первую неделю. А дальше посмотрим. Ви намекнула, что не прочь взять тебя в один из своих проектов.

- Проектов? А разве она не домохозяйка? - искренне удивляюсь я.

- Хех, домохозяйка. И домохозяйка. У нее есть передвижной госпиталь. Чисто благотворительная хрень для обслуживания отдаленных и труднодоступных районов. Желающих там работать не то чтобы много.

- Маленькая оплата?

- Трудные условия.

- Труднее, чем те, которые будут сейчас у меня?

- Да.

- А в чем подвох? Какая мне выгода?

- Моральный аспект. Ви считает, что для тебя это важно. А она редко ошибается.

- А как же отчётность перед Рудовым? - с подозрением уточняю я, хотя озвученное предложение уже вовсю начинает циркулировать в моей крови. Почему же Ви сама не рассказала мне об этом?! Это же… Нет, не мечта, но такая заманчивая альтернатива!

- Не будем торопить события. Посмотрим, вообще как пойдет, - Алексей Семёнович завершает разговор, сворачивает на проселочную дорогу, ведущую в гору и мы ещё полчаса ползем по ней под звук скрежещущих под колесами камней.

- Всё.

Дорога заканчивается и переходит в узкую тропу, по обеим сторонам которой возвышаются густые, непролазные заросли.

- И? Что дальше? - я забрасываю рюкзак на плечи, беру коробку с Чернушкой в руки.

Алексей Семёнович протягивает мне конверт.