Я была так уверена, что умею держать себя в руках! А реальная жизнь взяла и больно щелкнула по носу.

– Твои родители не проверяли тебя на предмет владения стихиями? – осведомился ректор.

Я, невольно напрягшись, вцепилась в подлокотник. А вот теперь мне нужно быть предельно аккуратной.

– Проверяли. Во мне сильна огненная стихия, но я решила все же поступать на факультет ментализма.

– Почему?

– Это мне ближе. Мама тоже менталист, и я…

Я не хотела быть просто боевой чародейкой, искусно призывающей огненную стихию. Я хотела изучать разумных созданий иных миров и говорить с ними на одном языке.

Ведь именно этот мамин дар и спас меня когда-то. Не улови она тогда в Эсхантисе мои ментальные сигналы и просьбу моей защитницы-драконицы меня оберегать… Кто знает, к чему бы это привело?

Наверное, я осталась бы жить в том мире совершенно одна – ведь моя родная мама к тому времени уже была убита вивернами, а защитница умирала.

В конце концов виверны, захватившие почти весь Эсхантис, наверняка отыскали бы меня. Когда-то разумные существа, отрекшиеся от своей человечности ради разрушительной зверино-магической силы, они были одержимы желанием уничтожить всех потомков разумных драконов.

Я хотела помогать другим подобным созданиям, так же, как приемная мама однажды помогла мне. Защищать их, как родители меня защищали.

А чародеев с силой стихий в Ордалоне и без того предостаточно.

Мой лаконичный ответ ректора удовлетворил… да не совсем.

– Ты ведь приемная, да?

Я вытаращила глаза. Во-первых, откуда ему это известно? Во-вторых, разве это не тайна моей личности, которую я имела права не разглашать?

От внимания ректора моя реакция не укрылась.

– Министерство межмировых дел сообщают мне обо всех иномирянах, которые поступают в мою академию.

Я пожевала щеку. Неужели боялись, что мы выкинем нечто… этакое?

– Не бойся, дальше этих стен информация не уйдет, – заверил ректор. – И, кстати говоря, сами стены защищены от прослушивания.

Я позволила себе улыбку.

– Да, я приемная дочь Леона Адамса и Рады Джой Уайт. И я иномирянка.

– Из Эвелнона, верно?

Родителям пришлось разделить две мои сущности, развести их по разным сторонам. Так родиной их боевого фамильяра, дракоши по имени Мегги, стал Эсхантис, мой родной мир. Вот только этот дикий скалистый мир, населенный драконами, вивернами, камневиками и прочим зверьем, никак не мог оказаться родиной девочки, которую мироходцы забрали с собой в Ордалон.

Для того, чтобы меня закрепили за Эвелноном, папе пришлось задействовать свои связи – использовать то, что он приходился сыном действующему тогда министру межмировых дел. По признанию мамы, он терпеть этого не мог, но ради меня согласился.

Так моей родиной стал Эвелнон – мир, населенный людьми… но не драконами.

– Насколько я знаю, в Эвелноне тоже проживают фурии и ифриты. Может, в тебе течет кровь кого-то из них? – предположил ректор.

Я фыркнула, представляя, что моим дедушкой оказался бы какой-нибудь ифрит. Нет, я всего лишь маленькая дракоша… Но об этом ректору знать не стоило. Поэтому я с энтузиазмом закивала. Пусть думает, что я так горю желанием оказаться связанной родственными узами с кем-то из Детей Огня.

– Но ты подумай все-таки насчет стихийного факультета. Или, может, сразу два, как твой отец?

Папа… Ну вот за что ты так со мной, а? Угораздило же тебя стать лучшим студентом академии сразу в двух специальностях, и навеки запасть в душу всему преподавательскому составу?

А я теперь – давай, соответствуй.

Пробормотав что-то неразборчивое, я попрощалась и наконец покинула кабинет ректора. Ну уж нет. Даже зная, что могу быть одной из сильнейших адепток огненных чар, на факультет стихий не пойду.